Первый ярус одной из башен таллиннской городской стены превратился в уникальный культовый и культурный объект.

То, что расположенная поблизости башня крепостной стены рано или поздно увековечит в своем названии его фамилию, ревельский бюргер Арнд Грусбеке предполагать мог.

Представить, что сугубо утилитарная фортификационная постройка станет служить не богу войны Марсу, а заступнице всех без вины обездоленных – деве Марии, – было бы ему, пожалуй, не по силам.

Немыслимое в средневековом Ревеле парадоксальным образом стало возможно в Таллинне наших дней: Мариинская часовня была на минувшей недели освящена на первом этаже башни Грусбекетагуне.

Одна из шести

Главный акцент интерьера часовни в башне городской стены – изображение девы Марии – выполнен художником Андреем Стасевским и каллиграфом Татьяной Яковлевой.

Рубеж XIV–XV веков был для ревельских каменщиков горячей порой: без работы им скучать подолгу не приходилось. Город развивался, рос, богател – и богатство это привлекало к себе не только восхищенные взгляды.

Сколь ни были бы хитроумны замки на дверях купцов и сколь крепки ни были бы дубовые стенки их сундуков, без надежных укреплений городам было никак не прожить: фортификации нуждались в постоянной модернизации.

Последний рост территории, обнесенной крепостной стеной, наблюдался в Ревеле во второй трети XIV столетия, когда в нее оказался включен участок западнее трассы улицы Лай – как раз тот, где, среди прочих, находилось и домовладение Грусбеке.

Осадные технологии тоже не стояли на месте: катапульты и стенобитные орудия уходили в прошлое, на смену им спешила новорожденная артиллерия – а значит, и городские укрепления надо было приспосабливать к нуждам и вызовам времени.

Не ранее 1373 года ревельский магистрат взялся ответить на них достойно: выстроенную несколько десятилетий тому назад крепостную стену решили усилить шестью новыми башнями, приспособленными под огнестрельное оружие.

Пятеро из них – практически все, кроме обладательницы самого колоритного прозвища «башни Чертовой матери» – сохранились до наших дней: Стольтинга, Плате, Бремена, Хеллемана и Грусбекетагуне – то есть «за участком Грусбеке».

Современные исследователи подметили: и по своему диаметру, и по устройству внутренних помещений они похожи на Длинного Германа – главную башню тоомпеаского замка, выстроенную в ту же эпоху.

Два верхних, относительно невысоких яруса снабжены широкими бойницами и приспособлены для размещения пушек. Нижний ярус – глухая шахта высотой метров в десять-тринадцать – тюрьма или склад.

Считается, что на первом «этаже» башни Грусбекетагуне был склад боеприпасов. На чем основано это предположение, сказать сложно, но исключать такую возможность особых поводов нет.

Узнаваемый элемент

На гравированных панорамах города стилизованное изображение башни Грусбекетагуне можно отыскать с середины XVII века, но старейшая достоверная была создана в 1738 году.

Выполнили ее служащие Ревельской инженерной команды, тщательно зафиксировав на служебном чертеже и облик фасадов, и расположение бойниц, и деревянный каркас высокой черепичной крыши.

То, что бросается в глаза знатоку памятников таллиннской старины в рисунке с первого же взгляда, – отсутствие характерной детали, выделяющей башню из семейства ее сестер – внешней каменной лестницы.

В принципе, это и неудивительно: колоритный архитектурный элемент при всей суровости своего облика – отнюдь не наследие Средних веков. Возведен он, по всей вероятности, не ранее середины позапрошлого века.

Тогда часть выстроенной некогда на заболоченной почве городской стены накренилась, затем обрушилась – а вместе с ней и боевой ход, по которому стражники могли свободно перемещаться от башни к башне, не ступая на землю.

Обрушение восстановили – скорее «по инерции», ведь практической необходимости в городской стене полтора с лишним века тому назад уже не было. Однако боевой ход решили не воссоздавать, пристроив вместо него ко вновь сложенной кладке лестницу.

При реставрации – вернее, пожалуй, было бы назвать ее все же ремонтом башни – во второй половине тридцатых годов минувшего столетия нижнюю часть лестничного подъема решили разобрать – чтобы не лазал кто попало от греха подальше.

Любителей острых ощущений и средневековой романтики это, похоже, никогда не останавливало: достаточно вспомнить, как взбираются по полуобсыпавшимся ступеням в башню герои снятой в 1962 году ленты «Мой младший брат».

Лет тридцать спустя подростки из поколения их детей попробовали организовать в башне нечто вроде собственного клуба: приобрели на барахолке замок и, преодолев ту же лестницу, повесили его на входную дверь.

Наслаждаться, выражаясь современным сленгом, «сквотом» довелось им не долго: через несколько дней замок на дверях сменился, а на двух верхних этажах обосновалась то ли другая компания, то ли бездомные.

В конце концов городские власти выгнали из башни и тех, и других, закрыв проход на ее верхние ярусы дверью покрепче. А потом все затихло – как оказалось, на добрых лет десять.

Синтез традиций

Реставрационные работы в башне Грусбекетагуне завершились к 2005 году – и вскоре арендатором приведенных в порядок помещений стал Украинский центр культуры и ремесел.

На двух верхних этажах башни разместилась экспозиция народных игрушек разных стран мира. Первый до недавнего времени был мастерской по художественной обработке дерева.

Как рассказывает создатель и бессменный руководитель центра Анатолий Лютюк, идея переоборудовать помещения мастерской в часовню возникла у него под влиянием сразу нескольких факторов.

Прежде всего – экологического: многие годы он известен как душа проекта «Поэтическая красная книга», призывающего задуматься о неповторимости и хрупкости окружающего мира.

Второй фактор можно назвать экуменическим: Анатолию хотелось создать такое место молитвы или, если угодно, размышления и медитации, в которое мог бы прийти человек любой религиозной конфессии.

Христианство, впрочем, по понятным причинам в интерьере оформления превалирует: было бы странно ожидать иного в месте, посвященном деве Марии – покровительнице нынешней Эстонии со времен северных крестовых походов.

Лик ее, выполненный над входом в скрипторий часовни, решен в иконописной стилистике именно той эпохи, когда разделение художественной традиции на условно «восточную» и «западную» еще не было принципиально различимым.

Одухотворенное, наполненное каким-то внутренним светом женское лицо заставляет одновременно вспомнить о работах Фра Беато Анджелико, Яна ван Эйка и, что совсем уж, казалось бы, неожиданно – портретах эстонских крестьянок работы Йохана Кёлера.

Подчеркнуто-архаичное изваяние Мадонны с младенцем, стоящее в стенной нише. У основания скульптуры – вмурованный мельничный жернов. В его отверстие вставлена выкованная из чугуна лилия. Ниже – стеклянная перегородка, за ней – мягкий свет.

«Сюда желающие смогут опускать записки со своими личными просьбами, с проблемами, – поясняет Лютюк. – Понятно, почему через отверстие в жернове же: как говорится в пословице – «перемелется – мука будет».

Посетителям предлагается также принять участие в создании уникальной народной книги «Песня Марии»: написать историю о том, какая часть природы Эстонии заслуживает восхищения и нуждается в опеке.

Те из собранных таким образом историй, которые отберут профессиональные литераторы, будут внесены в манускрипт: храниться он будет в скриптории – и дожидаться своих читателей.

Дополнять творческую атмосферу необычного места будет музыкальное сопровождение, в создании которого уже изъявили принять участие эстонские композиторы.

Остается только уточнить, что часовня находится на первом этаже башни Грусбекетагуне. Вход – с улицы Лаборатоориуми, 33.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Семь веков на страже города Таллина: летопись крепостной стены
• Пять столетий: «лошадиный след» на карте современного Таллина
• От орудийной башни до музея. К 70-летию Таллиннского Морского музея
• Полёт.
• Памятник фортификации и правосудия: байки и быль Бременской башни в Таллине
• Геральдика, топонимика, фортификация: золотая палитра Таллинна
• Раскрыт секрет двери Бременской башни в Таллинне. Оказалось, что ей 600 лет!
• Ассауве: музыкальная башня Таллина
• Таллинн: Башни Старого города: «Нас щадит человек в уваженье к украшающим нас сединам...»
• В поисках «отцовской темы» Таллинна: архитектура, скульптура, драматургия