Сочлененное с готическим порталом средневековое окно в каменной раме можно отыскать даже на фасадах зданий, до неузнаваемости перестроенных в последующие эпохи.
За три прошедшие недели адвента таллиннцы сумели убедиться: столичным окнам – по крайней мере, в исторической части города – ничего не стоит превратиться то в музыкальную эстраду, то в театральные подмостки.

Доводится им это не впервой: аналогичная культурная программа впервые была опробована в конце восьмидесятых годов прошлого века – в рамках проводившихся в ту пору Зимних дней Старого города.

С основой же своей задачей – служить источником естественного света – окна в Таллинне начали справляться за много веков до того – едва ли не самого рождения городского поселения.

Дым и чад

Заглядывать в чужие окна – не слишком культурно. Заглянуть же в историю таллиннских окон – как минимум небезынтересно.

Получить представление о том, как выглядели самые древние предки таллиннских окон, можно и в наши дни: достаточно отправиться в Рокка-аль-Маре, в Музей под открытым небом.

Старейший из представленных в его коллекции хуторов – жилая рига XVIII столетия из Сасси-Яани – конструктивно не так-то сильно отличается от домов протогорожан, живших пятью веками ранее.

Узкие волоковые оконца, конечно, не столько освещали интерьер, сколько служили дымниками: печи-то что исконные местные жители, что заморские колонисты из Дании и Германии топили тогда по-черному.

Удивительным образом подобные «дымовые оконца» не потеряли актуальности и после того, как в обиход бюргеров ганзейского Ревеля вошли очаги с кожуховыми дымоходами, а камень сменил в качестве стройматериала дерево.

Убедиться в этом проще всего, проходя мимо фасада Галереи детского творчества Kullo, последние без малого лет сорок расположенной в бывшем жилом доме средневекового купца по адресу улица Кунинга, 6.

Слева от стрельчатой арки воссозданного реставраторами готического портала – крохотное прямоугольное отверстие, некогда служившее, как считается, для отвода из сеней, где готовили пищу, кухонного чада.

Не исключено, впрочем, что из него не столько выходила гарь, сколько проникал с улицы свежий воздух, повышая тем самым тягу в высокой трубе кожухового дымохода, вентилируя помещение.

Бережливый подход

В равной степени нет однозначного ответа на вопрос о том, для чего служили декоративные элементы, которые время от времени обнаруживаются под штукатуркой жилых домов Старого города.

Самое большое их скопление радует глаз на фасаде бывшего здания отделения искусств Таллиннского университета, выходящем на улицу Суур-Клоостри: между окнами второго и третьего этажа их тут целых пять.

Небольшие пластинки из ласнамяэского плитняка прорезаны сквозными четырехлистниками и выглядят настолько архаичными, что невольно подозреваешь, что они старше стен здания, выстроенного в XV столетии.

Если датировка эта верна, то можно предположить, что и нынешнее расположение их – вторично. По крайней мере ни освещать, ни вентилировать ни одно из расположенных за украшенной ими стеной помещения они в наши дни не могут однозначно.

В равной степени то же самое справедливо и в отношении аналогичного элемента, который красуется в правой части средневековой постройки на улице Сауна, 10: здесь, правда, отверстие оформлено в виде изящного трилистника, вписанного в круг.

Интриги добавляет и то, что если здание на Сауна одно время и использовалось в качестве амбара, то здание на углу Лай и Суур-Клоостри – нет. Да и на складских этажах прочих жилых домов подобных деталей отыскать пока не довелось.

Так что ничто не мешает видеть в них самый древний тип собственно световых таллиннских окон: небольшие по площади плитняковые рамы вполне могли быть «остеклены» кусочками слюды или же затянуты бычьим пузырем.

Остается только подивиться рачительности ревельских обывателей, которые при модернизации своего жилища не избавились от устаревших оконных рам, а использовали их в качестве декоративного элемента.

Окно в Средневековье

Стоит подчеркнуть еще раз: все вышесказанное – не более чем только гипотеза, причем достаточно умозрительная, а отнюдь не искусствоведческая истина в последней инстанции.

Что же сомнению быть подвергнуто не может – это констатация: едва ли не главным акцентом всей композиции фасадов домов таллиннского Старого города окна стали в первой трети XV века.

Именно этим временам мы обязаны хрестоматийному облику вытянутого ввысь фронтона, по центральной оси которого, как правило, располагалась входная дверь, а слева и справа от нее – два высоких окна.

Каменные их рамы, пускай и не столь филигранные, как в церковном зодчестве, сложены мастерами, одаренными в эстетическом и техническом плане. Зачастую сливаясь с порталом, они создают целостный и запоминающийся образ.

Наверняка бывшие для средневековых домовладельцев объектом гордости, окна эти по большей мере пали жертвами перестроек и переделок лет сто пятьдесят тому назад, когда первые этажи жилых домов стали превращаться в торговые помещения.

Потому едва ли не самые «классические» их образчики – окна здания Городского театра на улице Лай или же ресторана «Пепперсак» на Вана-Тург – плод исторической реконструкции третьей четверти минувшего столетия.

Тем ценнее подлинные средневековые оригиналы, сохранившиеся до наших дней: в первую очередь окна дома Хопнера в переулке Ванатуру каэл, а также на здании Городского музея по адресу Вене, 17.

Причуды барокко

Традиционная форма оконного проема – четырехугольник. Можно, конечно, заострить его верхнюю часть, как практиковалось в церковной архитектуре, но это – исключение, которое подтверждает правило.

Неписаный закон впервые был нарушен в Таллинне лет триста тому назад. Причем не здешним уроженцем и даже не местным жителем, а приглашенной звездой из далекой Италии – архитектором Николо Микетти.

Проектируя во вновь основанном Екатеринентале царскую резиденцию, композиционным центром ее западного, парадного фасада мастер решил сделать балкон, увенчав его дверь огромным овальным оконным проемом.

Решенное в духе искусства барокко, окно это было одновременно и декоративным элементом, и функциональным: свет из него лился почти из-под самого потолка главного дворцового зала, наверняка удивляя гостей императорской «дачи».

В том, что среди них бывали не только столичные царедворцы и иноземные послы, но и ревельские обыватели, сомневаться не приходится: круглые или овальные окна вскоре получают распространение в архитектуре бюргерских жилищ.

Правда, новомодный прием приживается почти исключительно в роли украшения: едва ли существовала острая необходимость освещать чердачные помещения здания браковки пеньки на Уус, 15 или дома на Лай, 21.

Был в Старом городе и дом сразу с двумя барочными овальными окнами на фасаде: судя по гравюрам, в середине позапрошлого века они прорезали стену верхнего этажа жилища на углу улиц Вене и Ванатуру каэл.

* * *
В середине сентября 1935 года на северной стороне площади Вабадузе распахнуло перед ценителями прекрасного и простыми любопытствующими двери невиданное доселе в Таллинне здание – Дом искусств.

Необычными были его функции: соединение под одной крышей жилых помещений и пространств для проведения художественных выставок. Еще необычнее – внешний облик удивительной постройки.

Всю центральную часть фасада его занимало остекленное пространство – по сути, гигантское окно. Острые на язык горожане не замедлили подметить его сходство с современной мебелью.

«Сервант искусств» или «комод искусств», демонстративно повернутый к исторической части города тыльной стороной, стал провозвестником принципиально новой архитектуры.

Девизом ее могло бы стать растворение плоскости стен в пространстве окна – принцип, который массово утвердится в Таллинне через добрых лет семьдесят, уже в начале XXI столетия

Можно скептически относиться к современным зданиям «из стекла и бетона». Но стоит пройти днем мимо одного из первого в их семействе – офиса Kawe plaza на Пярнуском шоссе, 15.

В стеклянной его стене, словно в волшебном зеркале, отражаются шпили Старого города. И оптический этот эффект заставляет вспомнить историю таллиннских окон еще раз.

Йосеф Кац

«Столица»