После недавно завершившейся реставрации Биржевой проход – одна из самых колоритных и узнаваемых улочек Старого Таллинна – вновь открыта для пешеходов.

Курс «архитектурного омоложения» оказался на этот раз не слишком продолжительным: всего-то неполные полгода – считай, пять с половиной месяцев – Бёрси кяйк был закрыт для прохода.

Ничтожно мало по сравнению даже с относительно недавним прошлым. И совсем уж незначительно в масштабах всей биографии этой пешеходной улочки, насчитывающей вот уже более шести с небольшим столетий.

Проход через двор.

Биржевой переулок.

Готический фасад здания Исторического музея Эстонии – изначально Большой гильдии – венчает коньковый камень с цифрами «1410», указывающими на год завершения строительства.

Можно ли считать ту же дату точкой отсчета и для истории пешеходного прохода, вытянувшегося вдоль юго-западной стены гильдейского дома, – вопрос, как говорится, открытый.

Нет оснований сомневаться, что существовал переулок и ранее – с той поры, как главное торжище переместилось с площади Вана-Тург на Ратушную, а улица Лай начала застраиваться жилищами.

Иначе и быть не могло: планировка исторического ядра Таллинна – стихийная. Улицы и переулки его – бывшие дороги и тропы, некогда связывающие между собой те или иные центры общественной жизни поселения.

Площадь перед зданием магистрата – «чрево» города, сосредоточение коммерции. Улица, вытянутая от подножья Тоомпеаского холма почти до гавани – «спальный микрорайон». Бёрси кяйк – кратчайший путь между ними.

Современным исследователям пока не удалось найти ответ на вопрос, как и в какой степени повлияло строительство здания Большой гильдии на коммуникационные функции этого пути. Но то, что влияние имелось – почти наверняка.

Ведь пространство, бывшее до того общедоступным, начало все чаще восприниматься «частным». Или, точнее, «корпоративным» – принадлежащим конкретной организации, братству самых зажиточных и влиятельных купцов. То есть – элите города.

По крайне мере с XVI века в источниках начинает упоминаться «первый» или «большой» гильдейский двор: малым, соответственно, считался незастроенный клочок земли у тыльного фасада Большой гильдии, обращенного в сторону улицы Лай.

Вскоре после завершения строительства гильдейского здания над пешеходным проходом со стороны улицы Пикк возвели помещения акцизной камеры – учреждения, по своим функциям схожего с современным налоговым департаментом.

Спустя еще век – не позднее 1510 года – надвратное помещение было пристроено и с противоположной стороны: здесь разместилась опочивальня, или невестина камора – помещения для отдыха новобрачных после свадебного пира.

Гильдейская территория

В первой половине ХХ века живописность Бёрси кяйк открыли для себя не только фотографы, но графики. Обложка литературно-художественного журнала Agu, 1923 год.

Не позднее 1563 года проход стал перекрываться: вначале некой деревянной «загородкой», а спустя еще четверть века появились ворота, которые вначале покрывали смолой, а позже начали красить масляной краской.

Проход, превратившийся таким образом в закрытый двор, зажил собственной жизнью: по крайней мере в теплое время года он стал чем-то вроде еще одного гильдейского «зала» – крытого не каменным сводом, а самим небом.

В 1613 году двор замостили – причем не булыжником и галькой с морского побережья, как было это принято у частных домовладельцев, а восьмью десятками каменных плит. Нельзя исключать, что для большего лоска они были гладко отесаны.

Вдоль стен соседних зданий были установлены деревянные скамьи – и можно предполагать, что гильдейские братья не только чинно сидели на них, наслаждаясь летним теплом и свежим воздухом, но и практиковали вполне активный отдых.

Так, известно, что в 1612 году во дворе был установлен стол для игры в «корабельный», или «шкиперский» бильярд – современные таллиннцы без труда распознали бы в нем корону. Не исключено, что играли здесь летом и в кегельбан – условия это позволяли.

Для того чтобы попадать сюда непосредственно из дома Большой гильдии, в первой трети XVII столетия был пробит новый дверной проем и ведущая во двор лестница: следы их были маркированы на стене Исторического музея при последней реставрации.

Известно, впрочем, что приблизительно в те же годы двор был поделен на две части каменной стеной, оштукатуренной и выбеленной: надо полагать, одна часть осталась рекреационной, а вторая начала использоваться в хозяйственных целях.

Во всяком случае известно, что еще лет двести тому назад где-то на дворе Большой гильдии сушились скатерти, залитые вином во время пиров – свадебных и приуроченных к гильдейским праздникам годового цикла.

Удивительным образом функция эта сохранилась и после того, как двор вновь стал проходным: до девяностых годов прошлого века сюда выносили в жаркие дни проветрить гобелены из музейной коллекции.

Понятное дело, что на это время проход посторонним по Бёрси кяйк закрывался – словно в те стародавние времена, когда переулок был владением средневековых ганзейских купцов.

Упрямый трест

Когда именно Биржевой проход опять вернул себе статус общедоступной городской территории и снова стал служить кратчайшим путем между улицами Пикк и Лай – сказать не так-то просто.

Куда проще сказать, когда само здание Большой гильдии горожане все чаще стали именовать Биржевым залом: судя по газетным объявлениям, случилось это в последней трети позапрошлого столетия.

Неизвестно также, сразу же после вселения под готические своды в 1873 году ревельской биржи вытянутый вдоль ее стены переулок стали называть Биржевым, позабыв прежнее имя – Гильдейский, или нет.

Однако уже к началу минувшего столетия он определенно стал одной из городских достопримечательностей: открытки с его увенчанной шпилем церкви Святого духа перспективой издавались уже в царское время.

Несмотря на растущую туристическую популярность – фотографии переулка в двадцатые-тридцатые годы активно тиражировались изданиями на иностранных языках, – он не спешил превращаться в «музейный экспонат».

Так, например, крохотная лавочка, встроенная под аркой былой невестиной каморы неким шляпником еще в начале XIX века, продолжала бойкую торговлю и в предвоенной ЭР: вначале – колониальным товарами, потом – бакалеей.

Ничто, казалось бы, не предвещало того, что совсем скоро биография исторического пешеходного прохода парадоксальным образом… повернет вспять – и, к огорчению ценителей таллиннской старины, он станет недоступным на изрядное время.

Беда, как говорится, пришла откуда не ждали: по окончанию Второй мировой войны в помещения биржи въехала торговая палата Эстонской ССР, а вот готические подвалы под средневековым зданием почему-то отдали в распоряжение треста «Главвино».

Особого пиетета к наследию минувшего организация, снабжавшая таллиннцев горячительными напитками, не испытывала: вначале она захламила переулок пустыми ящиками и бочками, а потом и вовсе превратила Бёрси кяйк в свой хоздвор.

Самое досадное, что даже после того, как в 1952 году в здание Большой гильдии въехала экспозиция Исторического музея ЭССР, освобождать подвалы виноторговый трест отнюдь не поспешил. И тогда к делу подключилась пресса.

Резонанс, пожалуй, оказался даже сильнее, чем предполагалось: статью молодого архитектора Дмитрия Брунса, опубликованную еженедельником Sirp ja Vasar, отреферировала даже эмигрантская пресса в Стокгольме.

Не отставали, конечно же, и местные, таллиннские издания: в разделе сатиры публиковали вирши, мол, винный дух обосновался в Биржевом проходе так, что даже исполкому его оттуда никак не выкурить…

Наконец, в последнем номере перед наступлением нового, 1955 года, Õhtuleht разместила снимок: последняя винная бочка выкачена из-под арки акцизной камеры – исторический проход вновь открыт!

* * *

Одиннадцать лет тому назад Биржевой проход изрядно помолодел: в ходе реставрации всего гильдейского комплекса он превратился из переулка просто в часть музейной экспозиции.

На устилающих землю гранитных плитах появились тексты и даты, напоминающие об основных датах истории: от появления на территории Эстонии первых людей до присоединения к ЕС.

Для того чтобы у посетителей осталось ощущение незавершенности исторического процесса, после нее были отмечены «вехи будущего» – вроде пятисотлетия ЭР или сотого Певческого праздника.

Одного авторы концепции предвидеть не сумели: темперамента таллиннских… дворников: очищая переулок от наледи, они очистили его и от ряда букв и цифр в высеченных на граните текстах.

Реставрация вернула их на прежнее место, одновременно подновив карнизы акцизной камеры и невестиных покоев. А сам Биржевой проход вновь стал открыт для всех желающих. Ежедневно с семи утра до девяти вечера.

Йосеф Кац
«Столица»