Сто лет назад, 21 сентября 1919 года, генерал германской армии Рюдигер фон дер Гольц и командир Западной добровольческой армии самопровозглашенный князь Павел Бермонт-Авалов заключают тайный договор, который предусматривает переход германских солдат на российскую службу. Бермонт (Бермондт), в свою очередь, берется подчиняться прогерманскому Военно-политическому совету Западной России, или правительству, которое создано в Берлине. Так начинается очередная авантюра Гольца — попытка поквитаться с Латвийской Республикой и ее Временным правительством.

Бермонт как орудие гибридной войны

Превращение германских солдат в русских не является ничем новым в гольцевском арсенале гибридной войны. Летом, в преддверии Цесисской битвы, целая германская дивизия в один день превращается в латвийские вооруженные силы и переходит на службу к Андриеву Ниедре. Тот соглашается на латвийское подданство и для командира Ландесвера, майора германской армии Альфреда Флетчера. Кроме того, возможность стать гражданином Латвии взвешивает даже сам генерал фон дер Гольц. Однако Флетчер, Ниедра и Гольц Цесисскую битву проигрывают, им

надо найти новую ширму, чтобы продолжить свои геополитические игры.

Этой ширмой становятся российские отряды Бермонта, которые формируют в Германии из пленных солдат российской армии и в июне переводят в Елгаву. Она становится своего рода губкой, которая вбирает множество российских добровольцев, отправляющихся в Эстонию, чтобы воевать в армии генерала Юденича и пытаться занять Петроград. В эту армию вступают и немало германских солдат, которые хотят остаться в Земгале и Курземе.

В Елгаве находятся штабы и Бермонта, и фон дер Гольца. Оба командира вместе принимают парады, проводят вместе много времени. Фон дер Гольц регулярно ездит в Берлин, чтобы найти деньги для армии Бермонта, а Бермонт отвечает полной лояльностью. Иначе и быть не может, поскольку его армия полностью зависит от германского финансирования. В середине сентября от германских банкиров получен кредит в 300 млн марок на 10 лет под 5% годовых.

Стоит добавить, что

германские финансисты оценивают стоимость имущества в Курземе и Земгале в 1 млрд золотых марок.

в то время Германию интересует курземская транспортная инфраструктура, леса и возможность колонизации сельской местности германскими фермерами.

Спасти Германию в Балтии
У генерала Гольца, однако, далеко идущие планы. На состоявшемся 11 сентября в Елгаве совещании для своих офицеров

фон дер Гольц миссию Берманта называет, ни много ни мало, последней надеждой Германии. Он считает, что штыками русских солдат Бермонта можно спасти от гибели Германию, принявшую унизительные условия Версальского мирного договора.

cохранение контроля на Балтией позволило бы Германии решить проблемы не только экономики и перенаселения, но и вытеснить страны Антанты из региона Балтийского моря.

Более того, в результате успешного военного похода через Балтийские страны можно было бы занять Москву и Петроград и установить в России дружественный Германии политический режим. Таким образом, можно было бы взять реванш за поражение в Первой мировой войне. Эти планы, конечно, утопические, но Германия готова за них платить.

Германцев к заключению договора 21 сентября подталкивают не только выдвинутое странами Антанты требование отозвать генерала Гольца из Балтии и наконец-то начать эвакуацию германских военных сил из Курземе и Земгале, но также опасения по поводу старта мирных переговоров между Эстонией, Латвией и Литвой с одной стороны, и советской Россией с другой.

Германцы уверены, что у Латвии и Эстонии тесный военный союз, и вскоре Курземе, возможно, отправятся освобождать несколько латышских и эстонских дивизий.

В этой ситуации германцам нужно напасть первыми, используя русские силы Бермонта как прикрытие.

«Русские» германские солдаты
Двадцать третьего сентября штаб 6-го германского резервного корпуса прогнозирует, что наступление эстонцев и латышей на Елгаву начнется 1 октября. Двадцать шестого сентября германский военный министр Густав Носке в телеграмме подтверждает соглашение от 21 сентября.

Он требует, чтобы германские подразделения сообщили о своем решении — или эвакуироваться в Германию, или под свою ответственность перейти на российскую службу.

Их предупреждают, что после вступления в отряды Бермонта под угрозой могут оказаться их снабжение и финансирование. Вместо германских марок они в дальнейшем будут получать напечатанные Бермонтом в Елгаве деньги.

Соглашение 21 сентября и отзыв генерала Гольца из Курземе, который, по его собственным словам, никто не воспринимает серьезно, формально завершают период германской оккупации в Курземе и Земгале.

Вся прежде занятая Германией территория вроде бы отходит Западной России вроде бы под контроль правительства, которое вроде бы представляет Бермонт.

Конечно, такая политическая комбинация является откровенной авантюрой, которая может продолжаться только с опорой на военное превосходство.

Фон дер Гольц необоснованно считает, что

решение от 26 сентября даст новые возможности для более успешного дальнейшего развития российской-германского проекта,

поскольку его уход в тень сократит давление со стороны стран-союзников.

Он называет еще несколько факторов, которые необходимы для реализации его плана: 1) деньги; 2) достижения на полях сражений; 3) улучшение снабжения; 4) подключение нескольких опытных офицеров генштаба германской армии; 5) более сговорчивая позиция стран Антаны.

Ничего из этого добиться не удается.

Наступление на Ригу неизбежно
Соглашение от 21 сентября очень беспокоит правительства Латвии и Эстонии.

И Риге, и Таллину, и Берлину ясно, что наступление на латвийскую столицу неизбежно.

Председатель финансовой комиссии Бермонта в Берлине Андрей Реммер регулярно интересуется, когда же российская армия наконец-то займет Ригу. Ясно, что

после взятия города шансы бермонтовцев на получение более щедрого финансирования резко вырастут.

Соглашение Бермонта и фон дер Гольца беспокоит правительства не только Латвии и Эстонии, но и российского генерала Юденича, который готовится к новому наступлению на Петроград и не хочет осложнять отношения с латышами и эстонцами. Двадцать седьмого сентября Правда, несколько сотен солдат Бермонта успели присоединиться к походу на большевисткую цитадель, но уже после попадания в плен к латвийской армии и отправке в русскую Северо-западную армию.

Янис Шилиньш 

lsm.lv

• Первое, что нас поразило на вокзале — это немецкое обмундирование, немецкия каски, русские погоны и русския кокарды, надетыя на часовых, стоявших на перроне вокзала, и кроме того тут же развивавшиеся русские флаги. На наши вопросы, почему часовые одеты в русско-немецкое обмундирование, нам разъяснили, что это немецкие добровольцы, желающие драться совместно с нами против коммунистов. Идя по городу до общежития, мы были поражены прекрасным обмундированием, дисциплиною и приличным видом встречавшихся нам офицеров и солдат, среди которых очень часто попадались типичные для немцев фигуры и лица. Когда мы вышли на главную улицу, я решил отделиться от общей группы и самостоятельно отправиться в штаб корпуса в надежде встретить там знакомых. Но я не знал, где находится штаб, а потому подошел к первому встречному франтовато одетому офицеру в русской форме в чине поручика с просьбой сказать мне адрес штаба корпуса. На заданный мною вопрос, он посмотрел на меня и спросил по немецки: «Was?» Окозалось, что я наскочил на типичнаго немецкаго офицера, переодетаго в русскую форму. Я пошел дальше, по пути встретил еще несколько офицеров и солдат в русской форме и принимая их за переодетых немцев, спросил: «Sind sie deutsche Soldaten?» На что получил от них ответ также на немецком языке: «Nein, wir sind Russen!» Из воспоминаний русского добровольца
• Наконец я нашел штаб корпуса и к своему большому счастью встретил своего стараго знакомаго поручика Х. который посвятил меня в то, какия имеются части в корпусе Бермонта, нарисовал мне все в самом розовом свете и посоветовал остаться в этом корпусе, так как, по его словам, нам потаскавшимся по добро-армиям, лучше не найти. В это время пришел в общежитие посланный из штаба корпуса офицер, заявил нам, что кто пожелает, может поступить в любой полк корпуса, подать рапорта коменданту штаба с просьбой о выдаче аванса. Последнее обстоятельство так подействовало на несчастных, истрепанных и голодных офицеров, что почти все в один голос заявили о своем желании служить именно в этом корпусе и никуда дальше не ехать. Этот же штабной офицер объявил нам, что командир корпуса изъявил желание нас видеть, а потому просил собраться завтра в 10 часов на плацу около кавалерийских казарм. На другой день к указанному времени мы все, накануне прибывшие, собрались на плацу, куда явился и почти весь блестящий штаб Бермонта. Через некоторое время раздался шум автомобиля и во двор казарм влетел автомобиль. Оттуда быстро выскочил мужчина лет 35-40, брюнет с черными усами, с грузинскаго типа лицом, в черкеске, папахе и в белом башлыке, в погонах полковника. Это и был Бермонт.

  Из воспоминаний русского добровольца

• Шпионаж был доведен до совершенства. Мы все прекрасно знали, что каждое сказанное нами слово было известно контр-разведке и начальству. Шпионы были как среди офицеров, так и среди солдат. Достаточно было сказать несколько неосторожных слов, чтобы ночью исчезнуть бесследно или как тут выражались: «сыграть в ящик». Пробыл к нам в полк молодой офицер корнет Р. Кто то донёс, что он ругает немцев — и в эту же ночь корнет исчез бесследно. Вот при каких условиях пришлось нам служить! Между тем Бермонт бил на дешёвую популярность среди офицеров и солдат. Не было такого вечера или бала, где бы не бывал Бермонт, очаровывая присутствующих офицеров своею вежливостью, любезностью и задушевным товарищеским обращением. Как то на балу в собрании нашего полка, где был и Бермонт, после ужина с обильной выпивкой, он начал танцевать со штабс-ротмистром Щ. лезгинку и для эфекта стрелять из револьвера. После нескольких выстрелов Щ. оказался раненым. Его отправили в госпиталь, написав врачу, что он сам себя нечаянно ранил. Затем веселье продолжалось по прежнему и под конец вечера, когда напившегося до бесчуствия Бермонта вынесли на автомобиль, командир полка задержал всех офицеров и сказал: «Что если кто либо из офицеров расскажет, что сегодня произошло во время вечера, то понесет суровое наказание».

  Из воспоминаний русского добровольца

• Жизнь в Митаве шла как заведенная машина, изредка прерываясь парадами и смотрами. Вдруг среди жителей начали ходить слухи, что за городом почти ежедневно находят трупы убитых неизвестных горожанам людей. Газета «Митавское Слово» не сообщало по этому поводу ничего; со стороны гражданских и военных властей не было принято никаких мер к розыску убийц. Однажды немецкое командование и немецкое общество были страшно взволнованы новым происшествием: за городом нашли разстреляннуми двух немецких офицеров, довольно известных в Митаве и которые служили в немецкой контр-разведке. Тогда за розыски убийц немцы взялись уже энергично и вскоре их усилия дали вполне благоприятные результаты.

  В конце сентября месяца, или в первых числах октября, я был дежурным по полку. Часов около одиннадцати ночи из штаба полка передали мне по телефону приказание командира полка, чтобы я взял дежурный взвод и несколько офицеров, и отправился в распоряжение коменданта города. Сильно взволнованный, он приказал мне ввести взвод в здание штаба и выставить по два часовых около дверей штаба, затем, взяв с собою двух офицеров, он направился наверх, где в это время гремела музыка и шли танцы. Комендант вернулся вместе с двумя офицерами моего наряда, которые сопровождали начальника контр-разведки штаба корпуса, надворнаго советника Селевина. Мне было приказано ввести его в зал и обыскать. При обыске у него нашли большую сумму денег в самой разнообразной валюте. Деньги были всяких сортов: начиная с романовских и кончая шведскими кронами, кроме того у него был найден также револьвер. Затем офицеры моего наряда опять поднялись с комендантом наверх и по возвращении привели несколько арестованных офицеров и чиновников контр-разведки, подчиненных Селевину.

  На суде была нарисована жуткая картина деятельности контр-разведки. Всем арестованным были предъявлены следующие обвинения: 1) Убийство и ограбление пяти иностранных купцов, прибывших в Митаву для совершения коммерческих сделок. 2) Когда же об этих убийствах узнали чины немецкой контр-разведки лейтенанты Б. и Э., то чины русской контр-разведки решили их убить и потому, ссылаясь на командира корпуса, отдали командиры личнаго конвойнаго эскадрона Бермонта приказание разстрелять их, что и было исполнено командиром взвода личнаго эскадрона. Шёпотом называли виновником и участником в этом деле и самого Бермонта.

  Начальник контр-разведки Селевин чистосердечно сознался в преступлениях, но отговаривался тем, будто бы он не знал, что эти купцы иностранцы, а думал, что евреи, и потому очень сожалел тогда, что он их разстрелял только пять человек, а не пять миллионов. Вся публика с нетерпением ждала, что на суде выплывет и фигура Бермонта, как одного из главных виновников ужасов, творимых контр-разведкой, тем более, что на пальце у Бермонта многие видели кольцо, подаренное ему Селевиным и снятаго с убитаго лейтенанта Б. Вечером суд закончил заседание и вынес смертные приговоры: Селевину — через повешение, а двум другим офицерам — через разстреляние. Все утихло и Митава, и гарнизон зажили прежнею жизнью.

  Из воспоминаний русского добровольца

Related posts

• Моонзунд Письма защитников островов в 41-м...
• «Сараи для аэропланов» гавани Леннусадам в Таллине: к столетию памятника архитектуры и истории
• Клуб ветеранов Флота: фарватером морских традиций.
• Мы вернулись к тебе, Моонзунд!
• Спаситель Балтийского флота: позабытый капитан Щастный
• «Вилсанди», «Стенсо» и «Ханси»: эстонские суда на Дороге Жизни
• Где-то под Нарвой...
• Эстония 1944-1945 годов
• Еще раз о легендарном «Суур Тылле»: возвращение в родную гавань Таллина
• Крепость в Рыбном ряду: юбилей таллинской «Батареи»