Восемьдесят лет исполняется событию одновременно трагическому и героическому: легендарному переходу кораблей и судов Балтийского флота из Таллинна в Кронштадт.

«Для меня бесспорно одно – то, что эвакуацию Таллинна в целом следует признать успешной, хотя тогда и были допущены определенные промахи», – позже писал в своих мемуарах нарком ВМФ СССР Николай Кузнецов.

За этими сдержанными, стремящимися быть беспристрастными, а пожалуй, даже и суховатыми строками – одна из величайших трагедий в истории мореходства на Балтике и беспримерный героизм моряков.

Неучтенный урок

Начало прорыва в Кронштадт: крейсер «Киров» покидает горящий Таллинн.
Рисунок Якова Ромаса, в 1941-43 годах художника эскадры Балтийского флота.

Существует расхожая точка зрения, согласно которой героизм одного, как правило, является следствием некомпетентных действий другого, чаще всего – его начальника или предшественника.

Утверждение, конечно же, не бесспорное. Но применительно к событиям на Балтике восьмидесятилетней давности, к сожалению, во многом характеризующее весь ход последующих событий.

Менее чем через месяц после нападения нацистской Германии на Советский союз противник начал активные действия на коммуникациях, связывавших Ленинград и его форпост – таллиннскую базу флота.

13 июля 1941 года, во время очередного перехода из Кронштадта в Таллинн, отряд в составе базового тральщика, двух транспортов и ледокола «Суур Тылль» был атакован шестью торпедными катерами германского ВМФ.

По «Суур Тыллю» было выпущено четыре торпеды, но в результате умелого маневрирования они прошли буквально в нескольких метрах от борта, не задев корабль. Можно сказать, и ледокол, и его команда родились на свет второй раз.

Командование флота из этого эпизода выводов не сделало и не обеспечило безопасности передвижения судов в должной мере. Более того – недостаточное внимание уделялось и наблюдению за действиями противника.

На одном только траверсе мыса Юминда противник выставил 1598 мин и 776 минных защитников – недаром очень скоро одноименный полуостров обретет зловещую славу «Балтийской Цусимы».

Двойная ловушка
В отличие от столиц соседних Латвии и Литвы, захваченных вермахтом буквально в первую неделю войны, Таллинн советское командование решило удерживать до последнего.

Решение эта обернулось бедой: приказ об оставлении города пришел слишком поздно, когда на окраинах уже завязывались стычки с неприятелем. Эвакуацию флот начал, к сожалению, тоже слишком поздно.

Утром 27 августа командующий флотом Владимир Трибуц приказал начать посадку на суда. Грузили раненых, боевую технику и ценное имущество. На крейсере «Киров» разместили золотой запас и правительство ЭССР.

Практически сразу после выхода из Таллинна, начались подрывы мин. Тральщики, шедшие впереди кораблей и транспортов, подсекали мины. Одни из них взрывались в тралах, другие – лишь всплывали на поверхность неразорвавшимися.

Корабли не успевали расстреливать мины, и следующие за ними суда просто не успевали увернуться от внезапно всплывающей смертельной опасности. Полоса, протраленная тральщиками, оказалась для каравана транспортов слишком узкой.

Более быстроходные боевые корабли, обгоняя транспорты и тральщики, выходили на непротраленную полосу и погибали. Так в результате допущенных ошибок, нарушив походный порядок, на непротраленную полосу вышли и погибли три эсминца.

Смерть таилась не только в глубинах – она обрушивалась и с воздуха. Первую половину дня 28 августа стояла пасмурная погода, мешавшая действиям вражеской авиации. Затем небо прояснилось, и налеты бомбардировщиков стали непрерывными.

Ситуация была вдвойне осложнена еще и тем, что в тот же день немцы вышли к двум основным аэродромам – базам флотской авиации. Осуществлять воздушное прикрытие конвоев, оказавшихся в полной мин акватории Балтики, стало попросту невозможно.

Трагедия разыгралась 29 августа при подходе кораблей к острову Гогланд. Самолеты неприятеля заходили на одну цель по два-три раза. И если боевым кораблям еще хоть как-то удавалось отбиваться, то транспортные сразу шли на дно.

Самая большая драма произошла с транспортом «Балхаш», на котором находились 5200 военнослужащих гарнизона Палдиски, и гибель штабного судна «Вирония», где находилось 2460 человек. Немногих тогда удалось спасти.

Уникальная операция
Газеты, издававшиеся на оккупированной нацистами территории Эстонии, поспешили сообщить читателям: Краснознаменного балтийского флота, бежавшего из Таллинна, дескать, больше не существует.

Реальность, однако, отличалась от хвастливых заявлений приписанных к редакциям пропагандистов: большинство кораблей и судов, покинувших столицу Эстонии, смогли добраться до причалов Кронштадта и Ленинграда.

Кстати, дошли до намеченной цели и три корабля военно-морских сил довоенной ЭР – уже упоминавшийся выше ледокол «Суур Тылль», а также две подлодки – «Калев» и «Лембит»: имена древних эстонских богатырей их словно хранили.

Уже много лет спустя после завершения легендарного перехода, в семидесятые годы прошлого века, командир «Лембита» военной поры, капитан Алексей Матиясевич во время встречи на военно-морской базе Таллинна делился своими воспоминаниями.

Было что вспомнить: подлодка прорывалась в Кронштадт с полным боекомплектом, а рядом, то с левого, то с правого борта, взрывались мины и шли ко дну корабли. Вместе с ними в разлитом мазуте тонули люди – военные, гражданские, женщины, дети.

«Лембит» бывал на грани гибели не один раз, – рассказывал более тридцати лет спустя Матиясевич. – Но тогда, когда я смотрел, что происходило вокруг нас во время прорыва, казалось, что такого ужаса я не видел за всю войну».

В наши дни, когда от августа 1941 года нас отделяют восемь десятилетий, мы можем воспринимать события Таллиннского перехода более непредвзято, без необходимости замалчивать те моменты, вспоминать о которых в прошлом было не принято.

Безусловно, это была операция, в результате которой было спасено ядро Балтийского флота. Но нельзя не согласиться и с тем, что это была и большая трагедия, даже по меркам военного времени. И таких ее масштабов можно было бы не допустить.

Это был экзамен для флота, к которому он был, увы, не готов. Однако стоит принимать во внимание и то, что на протяжении всего ХХ столетия ни один флот в мире не выполнял аналогичных задач в столь непростых условиях.

Фактически нужно было вырваться из блокады и провести армаду из 225 судов через минное поле, под ударами авиации и береговой артиллерии противника. И сделать это при большом недостатке тральных сил.

Во время прорыва на минах и от авиации погибло 19 боевых кораблей и 43 транспорта и вспомогательных судна, а с ними погибли 15 111 человек – без малого половина от числа тех, кто находился на борту.

Спасено было 18 200 человек, причем лишь около 4 600 прибыли туда на тех кораблях, на которых вышли из Таллинна. Остальные были подобраны в море под непрестанной бомбежкой – и спасены.

* * *
К сожалению, уходят из жизни те, кто был участником этих событий. О мужестве всех тех, кто прорывался тогда в Кронштадт и погиб, напоминает памятник на мысе Юминда.

Простой памятник – гранитная глыба, отшлифованная морской водой в форме сердца. Рядом – мины и якоря. Он был установлен четверть века тому назад по инициативе контр-адмирала Ивана Меркулова.

В нынешний, юбилейный год Эстонский морской музей открывает в Летной гавани выставку «Ад в Балтийском море», посвященную Таллиннскому переходу, участвовавшим в нем кораблям и людям.

Да, война – всегда ад. Но даже в самом адском пекле стоит оставаться человеком. Те, кто вопреки всем ошибкам и недочетам командования выстояли на Балтике в августе 1941 года, заслуживают отношения к ним, как к героям.

Семен Смеян,

Клуб ветеранов флота, Таллин.

«Столица»

Related posts

• Отправляясь в Африку или Америку, ты можешь оставаться в Европейском Союзе!
• К 225-й годовщине Ревельского морского сражения
• Столетие Балтийского Герцогства
• Спаситель Балтийского флота: позабытый капитан Щастный
• Георг Каск, капитан и траулер: две достойные даты
• «Полно, полно, басурманин, тебе в Ревель не взойти»: эхо Крымской войны на рейде Таллиннской бухты
• Легендарный линкор «Слава»: трижды прославленный
• Насильственный брак: Эстония и Россия
• «Михаил Федорович», «Волынец», «Суур Тылль»: ледокол-герой, ледокол-музей, ледокол-легенда.
• Юминда: морская трагедия