Тут, в Старом Таллине, на твою голову сплошняком сыплются разнообразные "привидения - Белые Дамы", "меткие стрелки - Тоомасы", "связавшиеся с дьяволом - Олевы", "черноголовые братья", и прочие "колодцы желаний". И ты слушаешь, слушаешь взахлёб, отвесив челюсть, потому что не просто знаешь, а уже нутром чуешь, что вот эти доски, вмурованные в площадь, действительно указывают на место единственной публичной казни священника в городе, а не воткнуты сюда пару лет назад предприимчивыми гражданами для заманивания туристов. Таллинну не имеет смысла пускаться на такое низкопробное трюкачество, которым грешит вся туристическая Европа, ибо здесь сохранилось и дошло до нас даже слишком много для человеческого индивидуума того самого неуютного средневековья. С замками, рыцарями, купцами, принцессами, ведьмами, колдунами и прочей атрибутикой...

Удивительно, но в планах барона фон Глена, Нымме, замышлялся не просто курортным предместьем, а полноценным конкурентом Таллинну. Мало того, что фон Глен основал здесь несколько предприятий – он планировал превратить Нымме в... морской порт. По вырубке, созданной по трассе канала, который должен был приводить корабли из Коплиской бухты к подножию Мустамяги, была полвека спустя проложена улица Эхитаяте теэ.

Первым крупным сооружением на Сенном рынке (в последствии, Петровской площади, Площади Победы, а ныне площади Свободы) была Яановская церковь. Ее построили в 1862 – 67 годах для эстонского населения города, и на том строительная деятельность здесь заглохла на 50 с лишним лет. В центре площади находились общественный колодец и одинокий фонарный столб. Фонарь этот давал такой тусклый свет, что некоторые советовали его и вовсе убрать, чтобы в темное время на него кто-нибудь ненароком не наткнулся. На южном краю площади была стоянка извозчиков – одна из тех двух, где позволялось поить и кормить лошадей (другая находилась на Ратушной площади), в связи, с чем здесь имелось и водопойное корыто – едва ли не самая примечательная деталь рыночной площади.