Записи с меткой ‘история’

Монография финского эмерит-профессора Сеппо Зеттерберга позволяет взглянуть на прошлое страны глазами стороннего наблюдателя, чуждого местным «идеологическим битвам».
Эстонской историографии на русском языке до самого последнего времени определенно не везло.
Солидного вида трехтомник «История Эстонской ССР», увидевший свет более полувека тому назад, сводил события минувшего к непрестанной классовой борьбе, а потому — устарел давно и бесповоротно. Читать далее »

Вышел в свет очередной сборник «Старый Таллинн», порядковый номер XXIV, составитель – профессор Раймо Пуллат.

В этом сборнике есть картина известного при российском императорском дворе живописца Иоганнеса Гау. Таллиннский порт изображен на ней ощетинившимся пушками, вокруг много солдат. Читать далее »

Ровно три четверти века тому назад семья таллиннских музеев пополнилась еще одним – Эстонским морским музеем. Открыт он был 23 февраля 1935 года, став первым специализированным музеем морской тематики в столицах Балтийских государств. Читать далее »

Как праздновали День независимости Эстонии лет десять тому назад, рядовой горожанин успел позабыть. Что уж говорить о праздниках семидесяти-, восьмидесяти-, а уж тем более – девяностолетней давности. Читать далее »

Главное событие в истории Эстонии девяностолетней давности произошло не в столице, а на две сотни километров юго-восточнее: в понедельник, 2 февраля 1920 года, ровно в 00.47 между ЭР и РСФСР был подписан мирный договор. Читать далее »

«Без четверти шесть веков»: так, шутя, называют нынешний юбилей сотрудники Городского театра. Уточняя при этом, что помещения для устройства служебных помещений и репетиционных залов в доме по адресу Лай, 23 тогдашний Таллиннский молодой театр получил, куда как позднее – осенью 1965 года.  Читать далее »

Ровно семьдесят лет назад, началось переселение остзейских немцев из странБалтии: десятки тысяч людей покинули родные с незапамятных времен места, двинувшись на «историческую родину». Читать далее »

Православная часовня на развилке улиц Пикк и Олевимяги, недавно возвращенная городскими властями Православной церкви московского патриархата, отмечает в этом году свое столетие. Читать далее »

«…Года господня 1433-го, месяца мая 11-го дня, совершенно выгорел весь город Ревель вместе с собором и всеми церквами и монастырями и со всеми органами и колоколами, от коего пожара загорались также все сады и сараи вне города и сгорали со множеством народа».

В строчках хрониста Бальтазара Руссова нет преувеличения: среди таллиннских катаклизмов и катастроф пожар 1433 года занимает «почетное» место». Не даром отголосок огненной стихии отразился даже на страницах Псковской летописи. И потому несколько странно, что отцы города решили всерьез обеспокоиться пожарной охраной лишь спустя…122 года.

Буква устава

Tartu tuletõrje 80 juubelipidustuste paraad ja tunnistuste kätteandmine Liivaorus 1944. a. suvel. Tuletõrje esimees hr. Normann annab lendsalga päälikule (?) Karl Linnas'ele diplomi üle.

Борьба с огнем была прописана в «Пожарном уставе» вполне на уровне других городов средневековой Европы. Дозорному на башне ратуши надлежало бить в колокол, чуть завидев поднимающийся не из трубы дым. В гильдиях и домах горожан надлежало иметь багры и кожаные ведра. Церковным сторожам предписывалось иметь под рукой бочонок простокваши: неведомо почему считалось, что «небесный огонь» – возгорание, вызванное молнией – обычной, «земной» водой не потушить.

Профессиональных пожарных средневековая Ливония не знала: борьба с огнем была обязанностью всех горожан без исключения. И – без национальных различий: «Пожарный устав», принятый в Тарту в 1635 году, прямо указывал, что брандмейстер должен незамедлительно сзывать «всех городских носильщиков, силачей и не-немцев», и незамедлительно мчаться на пожар. В Таллинне, по всей вероятности, дело обстояло точно так же.

Ливонские пожарные

Имя первого таллиннского брандмейстера история не сохранила. И потому ничто не мешает считать таковым Иво Шенкенберга – коварного антагониста главного героя в фильме «Последняя реликвия» и предводителя отряда харьюмааских крестьян в годы Ливонской войны в реальной жизни. Ведь именно его команде, по свидетельству все той же Хроники Руссова, ревельский магистрат поручил в 1577 году защиту города от пожаров.

«Было им поручено и день и ночь усердно стоять на часах; и когда кто либо принесет военному начальнику города огненное ядро, то всякий раз будет получать 3 марки, т. е. четверть талера, – пишет хронист – если же они заметят огненное ядро упавшим на дом бюргера, где нет стражи на чердаке, то немедленно должны войти в дом, затушить ядро или же выбросить его на улицу через люк. За то бюргер, у которого не было стражи, должен был во всякое время немедленно выдать им полталера. Тогда молодцы очень развеселились, и гонялись за огненными ядрами денно и ночно, подобно тому, как мальчики гоняются за камешками на улицах, так что многие печальные могли развеселиться и смеяться, глядя на них».

Битву с огнем подручные Шенкенберга выдержали с достоинством: по свидетельству Руссова, на зажигательные снаряды московитов ревельские бюргеры вскоре «стали обращать не больше внимания, чем на летящую птицу». Но осада города была снята, предводитель «пожарных» погиб спустя несколько лет в бою с разъездом татар и об организации постоянной пожарной команды в Таллинне позабыли более чем на два столетия.

Профессия навсегда

23 мая 1788 года заслуживает быть упомянуто в истории пожарного дела Таллинна особо. И не только Таллинна: основанная в этот день пожарная дружина братства Черноголовых сто лет назад считалась старейшей на всей территории Российской Империи. Жаль только, что с отъездом остзейских немцев накануне Второй мировой войны в Германию существование этой организации прервалось. Таллиннцам остались лишь воспоминания – и уникальные экспонаты Музея пожарных Эстонии.

Например, приобретенный в 1808 году ручной насос – едва ли не старейший из сохранившихся в Северной Европе. Или – пожарная повозка с установленным на ней паровым насосом, удостоенная «личного имени» «Расторопная Катарина». Последняя, впрочем, была приобретена уже иной организацией – Ревельским добровольным пожарным обществом, основанным в августе 1862 года и просуществовавшего до середины 1944-го. Кстати. Этому же обществу таллиннцы обязаны и появлением «пожарки» — здания пожарного депо на бывшем Русском рынке, нынешней площади Виру.

Многие десятилетия город с богатой «пожарной» историей оказался лишен части своего прошлого. Парады пожарных, так популярные в дореволюционные и предвоенные десятилетия перестали проводиться в середине сороковых. Да и музейная экспозиция, перебравшаяся несколько лет назад с улицы Ванна-Виру в депо Кесклиннаской пожарной команды на улицу Гонсиори, доступна для посетителей лишь по предварительной регистрации.

Хочется надеяться, что парад пожарных машин и праздник, прошедший в минувшее воскресенье на площади Свободы, поможет вернуть профессии пожарного былую популярность хотя бы отчасти. Ведь эстонская пословица «туши искру прежде, чем запылает из-под крыши» одинаково актуальна, что в Средние века, что в наши дни.

Йосеф Кац
«Столица»
 

Топоним «площадь Свободы» молод: 17 января нынешнего года ему исполнилось всего 66 лет. Городская же среда на месте современной площади формировалась в течение девяти веков.

XIII век: первая граница

Старый Таллинн.

XIV век: стены, башни и ворота

1355 годом датируется первое упоминание о старейшей постройке на нынешней площади — элементе городской стены, Харьюских воротах. Изначально они представляли собой комплекс из четырехугольной главной башни в пять этажей высотой 21 метр и двух предвратных укреплений с двумя круглыми башнями — на манер тех, что и поныне высятся в начале улицы Виру.

Снесенные в середине XIX века, Харьюские ворота вновь вернулись к таллиннцам в ходе последней реконструкции площади: контур их фундамента выложен на уличной брусчатке. А посмотреть на остатки подвального этажа восточной башни первых предвратных укреплений можно через специальный смотровой колодец на углу улицы Харью и площади Свободы.

XV век: улица Чёток

В 1463 году некий бюргер Михель Розенкранц решил обзавестись летним садом и приобрел для него участок «перед Харьюскими воротами в сторону Тынисмяги». По одной из версий, память о его владении до сих пор сохраняется в названии улицы Роозикрантси, примыкающей к площади Свободы с юго-западной стороны.

По другой версии, улица вела к городскому месту казни, носящему в средние века немецкое название Rosenkranz. Еще одно объяснение связывает название улицы с эстонским словом «roosikrants», означающим «чётки» — их, якобы, перебирали в руках ведущие осужденных к месту казни католические монахи. Под именем Роозикрантси, однако, улица впервые упоминается в документах лишь в XVIII столетии.

XVI век: кровавый камень

Выложенный на брусчатке улицы Харью вписанный в круг каменный крест — память о казни, свершившейся в пространстве предвратного укрепления Харьюских ворот в 1532 году. Ревельский магистрат принял решение обезглавить здесь барона Йоханна Юкскюля фон Ризенберга, замучившего насмерть бывшего своего крепостного, бежавшего в город и ставшего вольным человеком.

Если верить легендам, именно это событие (а вовсе не работы по реконструкции пояса городских укреплений) послужило причиной того, что Харьюские ворота закрыли в 1535 году для прохода и замуровали. На два с половиной столетия.

XVII век: бастионы наступают

План модернизации Ревельской крепости был утвержден шведским королем в 1686 году. Строительство одного из одиннадцати намеченных бастионов — Ингерманландского — началось за два года до того. Поскольку бастион располагался частично на подвластной магистрату Нижнего города территории, а частично — на землях, управляемых дворянством Тоомпеа, работы финансировали как городские власти, так и государственная казна.

Строительство «городской» части бастиона затянулось: только отданный королем в 1692 году приказ ускорил ход работ. Бывший Ингерманландский бастион, ныне горка Харьюмяги, является старейшим сооружением в ансамбле современной площади Свободы. Померанский бастион, который тем же планом предусматривалось возвести на восточной стороне площади Свободы, так никогда и не был возведен.

XVIII век: дорога к дачам

Стены фортификационных сооружений, ставшие частью интерьера автостоянки под площадью Свободы, — родом как раз из XVIII столетия. Очередная реконструкция пояса городских укреплений началась в 1765 году, а два года спустя для проезда и прохода вновь были открыты Харьюские ворота.

Оживление движения по улицам Харью и Роозикрантси привело к тому, что горожане все чаще стали нарушать запрет на строительство чего-либо на пространстве перед городскими валами. К концу столетия южную сторону нынешней площади Свободы формируют сады и летние усадьбы горожан. На месте нынешней мэрии располагалось владение вдовы гильдейского старейшины Кристофа Витте, на месте отеля Palace — летний дом «господина асессора фон Шульмана» и сад при нем.

XIX век: церковь и лестница

Капитальная застройка на нынешней площади Свободы появляется во второй половине позапрошлого столетия — после того как Таллинн был вычеркнут из списка городов-крепостей. Первым солидным зданием на тогдашнем Сенном рынке стала заложенная в дни празднования тысячелетия Российского государства Яановская церковь для эстонского прихода Нижнего города. Освящен храм был пять лет спустя — в 1867 году.

В XIX столетии ансамбль будущей площади пополняется еще двумя дожившими до наших дней элементами. Заложенным в 1823 году т.н. «Детским садом» — общественным парком на северной стороне площади и лестницей, которую бургомистр Георг Майер соорудил в 1865 году для соединения парка на горке Харьюмяги с началом улицы Харью.

ХХ век: привычный облик

Самые радикальные перемены в облике площади Свободы приходятся на минувший век. За первую его половину она прошла путь от окраины губернского города (несколько, впрочем, облагороженной памятником императору Петру I, установленным в 1910 году и снятом двенадцать лет спустя) до представительской площади столицы молодого государства.

В годы довоенной независимости ЭР ведется активная застройка северной и южной сторон площади: возводятся здания кинотеатра «Глория-Палас» (Русский театр), Дома Искусств, нынешней мэрии. Застройка восточного фронта остается нереализованной: приход Яановской церкви протестует против сноса и строительства на ее месте административных зданий. Ничем закончились в ХХ веке и намерения установить на площади монумент Свободы.

ХХI век: девять в кубе

Начало третьего тысячелетия главная площадь Таллинна встретила в том же сомнительном статусе, что и в предыдущие полвека — расположенной прямо в центре города автомобильной стоянки. Разговоры о необходимости придать площади Свободы достойный облик велись с переменным успехом едва ли не с самого момента восстановления независимости, однако лишь прошлым летом сюда пришли проектировщики, археологи, а за ними — и строители.

Девять месяцев и девять дней отделяет открытие реконструированной площади Свободы от того момента, когда столичный мэр Эдгар Сависаар заложил в ее основание символический краеугольный камень. И девять веков — от того момента, когда будущая площадь наметила свою первую границу.

Йосеф Кац
«Столица»

Фразу, отшлифованную до афористичности, — «Народ—себе», красующуюся над сценой Пражского Национального театра, на фасадах и в интерьере таллиннских зданий не встретишь. Однако в Таллинне достопримечательностей, созданных некогда на добровольные пожертвования, с ходу можно насчитать с полдюжины. Читать далее »

Сумма цифр нынешней годовщины основания дворцово-паркового ансамбля Кадриорг замечательно складывается в приносящую удачу дюжину: 2+9+1=12.

1. Кадриорг – единственный в Таллинне парк, заложенный главой государства собственноручно. В хронике царских деяний за 22 июля 1718 года записано буквально следующее: «Петр Великий, будучи в Ревеле, изволили на загородном дворе и близь того же двора размеривать, где быть палатам и огороду; в присутствии был архитектор Микетти».

Кадриоргский дворец.

3. Кадриорг – самая «миниатюрная» из официальных царских резиденций Петра I. И одновременно лучше всего сохранившая свой первоначальный облик.

4. Кадриорг «стал Кадриоргом» лишь полвека спустя после своего основания: немецкое название «Екатериненталь», от которого и происходит нынешнее, эстонское, впервые упоминается в документах во времена Елизаветы Петровны – в середине XVIII века.

5. Кадриорг-Екатериненталь изначально имел российского «родственника» и почти полного «тезку»: дворцово-парковый ансамбль Екатериненгоф на берегах Невы. Петербургский «двор Екатерины» сгинул в исторических перипетиях к середине ХХ века без следа, таллиннская «долина Екатерины» сохранилась и по сей день.

6. Кадриорг – колыбель всех мемориальных домов-музеев Таллинна: император Александр I, посетивший в 1804 году ставший к тому времени руинами домик Петра, повелел восстановить историческую реликвию и сохранить ее для потомков.

7. Кадриорг вполне мог стать местом расположения таллиннского памятника Петру. К 1810 году – столетней годовщине присоединения Эстляндии к Российской империи перед Кадриоргским дворцом был торжественно заложен краеугольной камень будущего обелиска в честь царя-реформатора. Война с Наполеоном отложила реализацию проекта на неопределенное время, а позже от задумки отказались полностью.

8. Кадриоргу обязан своим появлением на свет городской общественный транспорт Таллинна: рельсовый – так точно. Первая линия конки, связавшая Старый Рынок (ныне – площадь Вана-Тург) с купальнями Екатериненталя, была открыта в 1888 году.

9. Кадриорг стал резиденцией главы эстонского государства благодаря случаю: в 1928 году, готовясь к первому в истории ЭР визиту иностранного монарха – шведского короля Густава V – таллиннцы выяснили, что более достойного места для приема коронованной особы, чем бывшая царская «дача», в городе не отыскать. Кадриоргский дворец срочно подремонтировали и он так понравился государственному старейшине, что съезжать из него он не пожелал до самого 1940 года.

10. Кадриоргский дворец и домик Петра, с 1926 года находящиеся на балансе государства, лидировали в «топе» наиболее популярных у туристов двадцатых-тридцатых годов достопримечательностей Таллинна, следуя сразу же за ратушей и опережая, например, церковь Нигулисте.

11. Кадриорг, помимо всего прочего, колыбель Таллиннского зоопарка: первый стационарный зверинец был открыт у северного склона холма Ласнамяги в 1939 году и просуществовал на этом месте до начала восьмидесятых годов прошлого века.

12. Кадриорг во всей своей первоначальной красе – с воссозданными барочными аллеями, каналами и мостками над ними – обещает предстать перед таллиннцами и гостями города в трехсотый день рождения: 22 июля 2018 года. Удастся ли реализовать намеченное? Поживем, как говорится – увидим, но хочется верить – что обязательно.

 Йосеф Кац
«Столица»

19 июня 1932 года наверняка запомнился таллиннским шоферам и извозчикам: и без того не слишком широкая улица Пикк с самого вечера была запружена людьми.

Сотни любопытных толпились под окнами редакции газеты «Päevaleht», к восьми часам перекрыв движение не только для транспорта, но и для пешеходов. Лишь в четверть одиннадцатого окно на втором этаже распахнулось и чей-то голос провозгласил торжественно: «Алло! Сообщаем для всех следящих за выборами! Титула «Мисс Эстония-1932» удостоена барышня Надежда Пеэди-Гоффман!». Улица отозвалась многократным «Ура!»

Награждение победительниц конкурса красоты 1932 года. Надежда Пеэди-Гоффман — в центре. Справа от «королевы красоты» — «первая фрейлина» Эрна Тамм, слева — «вторая фрейлина» Лейда Калла

Выборы «королевы красоты» проводились в Эстонии с 1923 года. Начиная с третьего конкурса, состоявшегося в 1929 году, их инициатором стала одна из крупнейших столичных газет — «Päevaleht». Однако сама биография «мисс-1932» показалась столь яркой, что интервью с ней были опубликованы и на страницах других печатных изданий. В том числе и выходящих на русском языке. Да и могло ли быть иначе, если родом вновь избранная мисс была из… Сибири.

Она родилась 19 мая 1911 года в Томске. Мать, школьная учительница, происходила, по-видимому, из семьи эстонских переселенцев времен реформ Столыпина и приходилась родной сестрой супруге будущего президента Константина Пятса. Отец — Василий Гоффман — вероятно, обрусевший немец, преподаватель Томского университета. Брак оказался непрочным. Перебравшись в Петроград, бывший глава семейста занял место на университетской кафедре физики и математики, став со временем профессором. Мать с дочерью репат­риировались в 1921 году в Эстонию.

Нет сомнений, что родным языком будущей «мисс» был русский: в Таллинне она была принята в XIX городское русское начальное училище. Окончив его, Надежда поступила в Ревельскую русскую городскую гимназию. Гимназический курс завершила с отличием, избрав, впрочем, для себя не педагогическую, а театральную стезю: еще в детстве она участвовала в школьных постановках. На момент избрания «королева красоты» уже два года занималась пластическими танцами в студии Герд Негго. Всерьез увлекалась музыкой и пением. На вопрос корреспондента «Вестей дня» о том, не собирается ли барышня замуж, «последовал уклончивый ответ: серьезно она над этим не задумывается, но за будущее,
конечно, никто ручаться не может».

Эстонский Голливуд

Будущее раскрывало перед новоиспеченной «мисс» самые радужные перспективы. Денежная премия в тысячу крон: сумма по тем временам более чем внушительная, особенно для девушки, живущей с матерью-учительницей в крохотной двухкомнатной квартире в Копли. Поездка на всемирный конкурс красоты в Брюссель. И, наконец, — право сыграть главную роль в кинофильме.

Лента, которую взялся снимать летом 1932 года один из основоположников эстонского кино Теодор Лутс — брат известного писателя, обещала быть примечательной по многим причинам. Прежде всего потому, что полноформатный фильм был международным проектом: к работе над ним были привлечены финские кинематографисты. Помощь северных соседей была ­обусловлена тем, что звуковое кино подобного формата в Эстонии не снималось.
Создатели с самого начала объявили: роль главной героини заранее «забронирована» за победительницей конкурса красоты. Сюжет ленты — вариация на тему любовного треугольника. Но фильм должен был сыграть и роль своего рода рекламы наиболее популярных курортов страны. Название картине подобрали звучное: «Päikese lapsed» — «Дети Солнца».

В связи с поездкой «королевы красоты» в Брюссель к съемкам удалось приступить лишь 6 августа. По свидетельствам прессы, окрестности поместья Кейла-Йоа превратились в «эстонский Голливуд». Зарядившие дожди изрядно подпортили натуру для фильма о пляжном романе, но съемки не должны были останавливаться, и актерам приходилось играть отнюдь не нежась в солнечных лучах. Пярну, куда по ходу действия уезжала влюбленная пара, встретил съемочную группу прекрасной летней погодой, а восходящую кинозвезду — Надежду Пеэди-Гоффман — всеобщим вниманием. Она даже сокрушалась: курорт­ники никак не желали взять в толк, что пярнуский променад и курзал для нее — место работы, а не отдыха.

Чудесный сон

В последний день лета Надежда Пеэди-Гоффман вернулась в Таллинн. Съемки закончились. В начале сентября на хельсинкской студии Suomi-Filmi наалось озвучивание снятого материала. 28 октября лента была завершена. Ее премьера состоялась в таллиннском кинотеатре «Модерн» 3 ноября.

Материал, посвященный киноновинке, вышел на первой полосе субботнего выпуска газеты «Päevaleht». Среди достоинств фильма автор материала отметил и хорошую игру «мисс». На фотоснимке, запечатлевшем главных героев фильма на фоне свежеотпечатанной афиши, Надежда Пеэди-Гоффман между тем отсутствует. А вскоре она и вовсе исчезает из виду: как вспоминали ее бывшие одноклассницы, простудившаяся во время съемок кинозвезда заболела воспалением легких. Спасти ее не удалось: осенью 1932 года 21-летняя «королева красоты» скончалась. По странному совпадению, традиция выбора «мисс» прервалась в Эстонии на пятьдесят шесть лет…

«Идя на конкурс, я совершенно не надеялась выйти победительницей, — признавалась Н. Пеэди-Гоффман накануне устроенного в ее честь приема в зале театра «Эстония». — Поддалась уговорам знакомых, послала в газету свое фото и была очень удивлена… Даже теперь мне не верится в реальность случившегося и кажется, что все это — чудесный сон».
Сказочный сон прервался неожиданно.

* * *

Последняя «мисс» довоенной Эстонии — Надежда Пеэди-Гоффман навсегда осталась молодой. Полным надежд «ребенком солнца». Ярким воспоминанием, навсегда впитавшим в себя шум прибоя, пляжный бриз и обманчивое тепло балтийского лета.

 Йосеф Кац
«Столица»

Подпись автора на картине — вещь общераспространенная. На постро­енных зданиях архитекторы расписываются куда как реже. Один из примеров подобного «автографа» можно отыскать на фасаде доходного дома, построенного в 1925 году на таллиннской улице Валли. На уровне второго этажа и по сей день можно разглядеть доломитовую плиту с надписью: A. Wladovsky.

Столичный масштаб

Александр Владовский

В Таллинн Александр Владовский перебрался не позднее начала двадцатых годов. Ставший столицей независимого государства город переживал острый квартирный кризис, и те из предпринимателей, которые смогли сохранить капиталы в годы войн и революций, активно инвестировали имеющиеся средства в доходные дома.

Отмеченное подписью автора здание на улице Валли, 4 — тоже дитя тогдашней «квартирной лихорадки». Впрочем, когда смотришь на него, меньше всего думаешь о меркантильном. Решенный в стиле уходящего в прошлое модерна, украшенный (на последнем этаже) экспрессионистскими рельефами мужчин и женщин, дом — это отзвук той столичной, петербургской роскоши, которой губернский город Ревель по понятным причинам был в царское время лишен.

Еще одна вполне «петербургская» постройка Владовского — здание Военного госпиталя, завершенное в начале 1925 года. Ныне отреставрированное и переданное Генеральному штабу Сил обороны ЭР, оно и впрямь навевает ассоциации с застройкой парадных площадей невской столицы. Жаль, что финансовые возможности межвоенной Эстонии были несравнимо более скромными, чем подразуме­вал размах Владовского. Впрочем, в одном случае можно задним числом отблагодарить городские власти за экономность: предложенный им в 1924 году вариант реконструкции башни Толстая Маргарита в военный музей означал бы ее превращение в сказочный «замок Золушки». И фактическую утрату памятника подлинной средневековой архитектуры.

Вечное и злободневное

Проект переоборудования комп­лекса Больших Морских ворот — штрих, скорее, типичный для тогдашних представлений о принципах архитектурной реставрации, а не для творчества Владовского в целом. О том, сколь бережно относился он к сохранившимся памятникам таллиннской старины, говорит хотя бы башня Хинке, не снесенная, а встроенная в корпус дома на улице Валли. Резонно, что русский архитектор буквально грудью встал против прозвучавших в 1928 году предложений снести собор Александра Невского или перестроить его в нечто «более патриотичное». Но то что он неоднократно призывал спасти от сноса расположенную на Ратушной площади ренессансную важню (старинное здание городских весов), говорит о многом.

«Берегите исторические ценности!», «Защита таллиннской старины» — под этими и другими заголовками А. Владовский опубли­ковал не один десяток статей на страницах «Последних известий» и «Вестей дня» — ежедневных русских изданий довоенного Таллинна. При случае — не упускал возможности подшутить над теми, кто стремился во что бы то ни стало «модернизировать» облик старинного города.

Так, в фельетоне, посвященном визиту в Таллинн шведского монарха летом 1929 года, он описывает вымышленный диалог между царственным гостем и принимающей стороной: «Король осматривал город. «Какая новенькая ратуша! Недавно построена?» — спросил он. «В XIII столетии, Ваше Величество, но покрашена в оливковый цвет и лакирована к приезду Вашего Величества», — сказал городской голова… «Удивительно! Совсем не сохранилось старинных домов в городе. Кругом все новые здания», — сказал король. «Уничтожили всякие признаки старины ко дню приезда Вашего Величества»…

Журналистское амплуа А. Владовского — тема, ждущая своего исследователя. Если опубликованный архитектором в 1924 году роман «Вавилон» с собственными иллюстрациями в духе, как сказали бы сейчас, «исторического фэнтези», известен современным библиофилам, то его газетные публикации и по сей день остаются terra incognita. Совершенно, кстати, незаслуженно.

Владовский не только стремился дать обзор практически всем проходящим в Таллинне художественным выставкам, но и готов был писать буквально на любую тему. От мытарств, связанных с установкой в его коплиской квартире телефона и низкого качества первых звуковых фильмов до недовольства повышением городского налога на содержание домашних животных.

Последний, между прочим, был написан от лица… собственного добермана. Якобы «найденный под ковриком любимого пса» отчет о «конференции собак леса на Штромке» фельетон узнаваемо пародировал стиль репортажей о происходивших в 1933 г. дебатах по тексту нового Основного закона.

«Ревель мне очень нравится…»

Список построенных по проектам А. Владовского в Таллинне зданий сравниться с количеством опубликованных им статей не может. Однако и простое их перечисление может занять газетную колонку: все-таки несколько десятков зданий. Православная церковь в Копли, и по сей день хранящая в своем интерьере две написанные архитектором иконы. Малоквартирные жилые дома в стиле ар деко на Нарвском шоссе и многоквартирные, выстроенные в духе смягченного декоративностью функционализма — на Пярнуском шоссе и бульваре Тоомпуйестеэ. Псевдоготический дом на улице Лай, так органично вписавшийся в застройку, что дата «1947» на флюгере является для неподготовленного зрителя сюрпризом.

Стоит добавить сюда снесенную в послевоенные годы часовню на православном кладбище в Копли, памятник павшим в Первой мировой в Никольской церкви на улице Вене и, конечно, — реставрацию Екатерининского дворца в Кадриорге. Далекий от истории архитектуры посетитель не сразу и догадается, что выходящий к Верхнему саду банкетный зал — не строение времен Микетти и Земцова, а умелая стилизация, созданная в первой половине ХХ столетия.

То, что заказ на реконструкцию бывшей царской «дачи» в резиденцию главы ЭР достался именно А. Владовскому, породило вокруг его имени массу слухов не самого порядочного толка. Всплыло и явно «неместное» происхождение архитектора, и его демонстративно-негативное отношение к радикальному функционализму, и явная приверженность копированию архитектурных стилей прошлого.

«Революционером-новатором» Владовский и впрямь не был, а характеристики многих архитектурных новинок того времени бывали у него, порой, уничижительными. С другой стороны, видеть в конфликте между различными архитектурными школами исключительно национальный подтекст — неверно. Нападки на тот же самый пресловутый «русский академизм» пришлось вытерпеть, например, в последние годы жизни признанному ныне классику эстонской скульптуры Амандусу Адамсону: с Владовским они были современниками. Архитектор, кстати, уже в зрелом возрасте выучил эстонский и оппонировал своим противникам хотя и на «тяжеловесном и старомодном», но все же — на их родном языке.

Да, в пылу газетной полемики Владовский мог заявить, что «всякая новая городская постройка смахивает или на корчму, или на тюрьму», а фасад выходящего во двор замка Тоомпеа здания Рийгикогу «среди вышгородской симфонии бьет так же, как турецкий барабан, выбивающий джац-банд». «Ревель мне очень нравится. Люблю я его за то, что, сделавшись столицей, он не возгордился, а сохранил милые свои привычки, традиции и стародавний уклад жизни — не спешащий, сторонящийся бешеного бега, фантастической, старающейся перегнать самое себя современности», — писал он в 1932 году. И — хочется верить — был при этом искренним.

* * *

А. Владовский, безвыездно живший в Эстонии при всех режимах, начиная с царского, скончался в Таллинне в 1950 году и был похоронен на кладбище Метсакальмисту.

Автор благодарит А. Дормидонтова и А. Мурре за помощь при работе над материалом.

 Йосеф Кац
«Столица»

Разговоры о создании представительного монумента в центре столицы не умолкали за все время существования Эстонской Республики.

1922 — Правительство ЭР совместно с городскими властями приняло решение начать перепланировку бывшей Петровской площади в площадь Свободы, где появится монумент в честь борьбы за независимость Эстонии. Датой открытия памятника назначено 24 февраля 1924 года.

Площадь Свободы. Проект второй половины тридцатых годов ХХ века.

1923 — Скульптор А. Адамсон создал проект монумента: пирамидальную композицию, увенчанную скульптурой Калевипоэга и поверженного им черта. По бокам две конные фигуры — вождя древних эстов в борьбе с крестоносцами XIII века Лембиту и военачальника времен Освободительной войны Йоханнеса Лайдонера. Проект критикуют за «академизм» и «провинциальность».

1925 — Выбрано место установки будущего монумента — горка Харью.

1928 — Состоится конкурс, в ходе которого лучшей признана работа архитектора Э. Якоби под девизом «Три льва», предполагающая строительство колоннады на склоне горки Харьюмяги, которая бы дублировалась стоящим непосредственно на площади трехколонным портиком.

1931 — Состоялся очередной конкурс проектов монумента Свободы. Первая премия не досталась никому, вторую получила работа Э. Куузика и Э. Лохка под девизом «Pro Patria» — 35-метровый четырехгранный обелиск. На следующий год авторам было поручено доработать проект, увязав его с детальной планировкой площади.

1937 — победивший на конкурсе перепланировки главной площади города проект архитекторов Алара Котли и Элмара Лохка предусматри­вает снос Яановской церкви и строительство на ее месте Дворца правосудия. Перед ним планируется установить 67-метровую стелу, увенчанную скульптурой всадника. Реализация проекта задерживается в результате недостаточного финансирования и несогласия со стороны прихода Яановской церкви.

1939 — Президентский общегосударственный комитет по установке монумента Освободительной войны и Комиссия по площади Свободы назначают срок открытия будущего памятника — 24 февраля 1943 года. Год спустя глава правительства аннексированной Советским Союзом Эстонии Йоханнес Варес-Барбарус передает собранные для сооружения монумента 569 000 крон на строительство «Дома культуры трудового народа» — нынешнего Министерства обороны ЭР на улице Сакала.

1944 — горка Харьюмяги чуть не становится основанием иного монумента: проводится конкурс на проект сооружения в центре Таллинна монументального памятника Победы в Великой Отечест­венной войне. Подведенный в следующем году итог конкурса назвал победителем работу Аугуста Вольберга и Карла Тарваста, однако послевоенная нехватка средств воспрепятствовала реализации данного проекта.

1993 — проводится конкурс проектов планировки и застройки площади Свободы. Необходимость сооружения на площади монумента свободы специально не требуется, однако он присутствует на большинстве представленных работ.

1997 — в июне Рийгикогу принимает обращение в поддержку сооружения на площади Свободы памятника победы в Освободительной войне. Финансирование строительства предполагается распределить между государством, столичными властями и общенародными пожертвованиями.

1998 — Принято решение провозгласить конкурс на проект детальной планировки площади Свободы, при этом включение в проектируемый ансамбль памятника свободы специально не требуется. Победителями становятся архитекторы Андрес Алвер и Тийт Труммал. У подножия горки Харьюмяги устанавливаются шесть флагштоков, на которых в праздники развеваются государственные флаги, в остальные дни — сине-черно-белые вымпелы.

2001 — Таллиннские власти принимают решение создать монумент Свободы и провозглашают конкурс проектов. Несмотря на предложение тогдашнего президента А. Рюйтеля соорудить памятник на Певческом поле, большинство поступивших проектов предполагают его строительство на площади Свободы.

2003 — в начале бульвара Каарли по проекту архитектора Леонхарда Лапина сооружается модернистская скульптура в виде двух обелисков, т.н. «Часы свободы».

2004 — окончательно решено строить будущий монумент Свободы на склоне горки Харьюмяги, образующем западную сторону площади. Разрабатывается проект реконструкции площади Свободы, в общих чертах схожий с тем, который реализуется на данный момент.

2005 — на месте, где до 1991 года стоял памятник В. Кингисеппу, торжественно устанавливается камень, обозначающий место будущего монумента Свободы.

2007 — определен победитель конкурса на лучший проект монумента Свободы — коллективная работа Райнера Стернфелда, Андри Лайдре, Кадри Кихо и Анто Сави под девизом «Libertas». Окончательно фиксируется официальное название памятника — монумент победы в Освободительной войне 1918-1920 годов. Работы по строительству монумента начинаются осенью следующего года. Датой открытия памятника назначается 23 июня 2009 года.

Йосеф Кац
«Столица»