Большинство горожан были выходцами из деревни. Свободных крестьян тогда почти не было. Значит, город укрывал беглых крепостных. Год и один день должен был провести в городе каждый из них, чтобы получить свободу. Но, и став горожанином, бывший крепостной должен был добывать себе средства к существованию тяжелым трудом, за который платили гроши. Каждый горожанин был членом объединения (гильдии или цеха). Гильдий в городе было три, а цехов - гораздо больше, может быть, столько же, сколько и профессий. Город сохранил память о некоторых из них, так как люди одной профессии сделались слободами. Вот улица Кинга - здесь жили сапожники. На Монетной (Мюнди) - осели монетчики, на Куллассепа (золотых дел мастеров) колдовали ювелиры. Булочники, кузнецы, рыбаки - каждый жил на своей родной улице Сайа-Кяйк, Сепа, Каламая.

Однажды в Таллинн прибыл один матрос. Он слышал, что в жилах похороненного тут карла-Евгения де Круа текла королевская кровь и вообразил, что в гробу могут быть ценные вещи. Поздним вечером матрос вошел в усыпальницу церкви Нигулисте. Свеча осветила гроб на постаменте. Матрос приподнял гробовую крышку, откинул покрывало и увидел усатое лицо де Круа с застывшей иронической улыбкой. Весть о том, что де Круа не сгнил, разлетелась сначала по Таллинну, а вскоре и по Эстонии. Всем хотелось посмотреть на это чудо. Предприимчивый церковный сторож поставил возле мумии де Круа копилку для пожертвований. И оказалось, что де Круа после смерти "зарабатывал" значительно больше, чем при жизни. Тщетно...

Исследователь истории фабрики «Калев» Отто Кубо, полагает, что «таллинский» марципан вряд ли мог быть придуман в Европе: у нас не растет миндальное дерево и не делают сахар. Скорее всего, рецепт пришел с Пиренейского полуострова - с торгующими с Сицилией арабами, и уже оттуда - в материковую часть Европы. Или, как розовая вода, - из Турции. Ну, а дальше - понятно: у Ревеля были хорошие связи с другим членом Союза ганзейских городов - Любеком...