Есть внешне ничем не примечательная улочка в районе Вышгорода. И даже, кажется, официального названия не имеет. Но интересна тем, что она - самая узкая в городе. Отсюда и народное название "улица пьяного рыцаря". Мол, когда рыцарь пьян настолько, что ходить не в состоянии, он мог по ней пройтись, опираясь руками за дома, находящихся с двух сторон. Однажды две дамы в пышных платьях застопорили на ней движение. Одновременно они пройти по ней не могли, а уступить одна-другой дорогу - не желали. Народу вокруг собралось - тьма! Все ругаются, а сделать ничего не могут. Один молодчик из простых людей сообразил как быть. Говорит, пусть та, что моложе уступит дорогу той, что старше. Дамы настолько перепугались, что одновременно развернулись боком и протиснулись мимо друг-друга по улице.

Дело было в XIV веке, когда согласно установленному датским королем Эриком IV Лыжным Плющем городскому праву, таллинский палач не только казнил, но и пытал. За различные провинности мог отрубить палец руки, привязать к позорному столбу на Ратушной площади, повесить на шею позорный камень. Мог и лечить нанесенные во время пыток раны. Мусор тогда выбрасывали прямо на улицу и убирали раз в неделю. Если нерадивый домовладелец этого не делал, палач заставлял платить штраф: до внесения необходимой суммы денег мог даже поселиться у такого хозяина. Именно мусору на старинных улицах, кстати говоря, мы обязаны туфлями на платформе и на шпильках – нужно же было как-то пройти по этой грязи!

Холм Мустамяги снискал популярность как место для пикников с середины XIX столетия. И хотя первые участки на территории современного Нымме были проданы именно под дачи, барон фон Глен, судя по всему, изначально намеревался основать здесь город. В его проектах имелась и ратуша, и почтамт, и несколько церквей, и ипподром, и водогрязелечебница – грязь для последней возили из Хаапсалу. Семьдесят лет тому назад считалось, что Нымме – старейший в Европе город-сад. В «экологическом» мышлении барона фон Глена, хозяина этих мест, сомневаться не приходится: если застройщик при строительстве нового дома рубил одно дерево, он был обязан посадить взамен его новое.