После присоединения Эстонии к Российскому государству в начале XVIII века и образования Эстляндской губернии герб Таллина не изменился в своей основе. На нем, как и в XIII веке, были изображены три синих леопарда на золотом поле. В книге о гербах городов, губерний, областей и посадов Российской империи, составленной П.П.Винклером и вышедшей в Санкт-Петербурге в 1899 году, сказано: "Высочайше утвержден 8-го декабря 1856 года герб Эстляндской губернии. В золотом поле три лазуревые леопардовые львы. Щит увенчан императорскою короною и окружен золотыми дубовыми листьями, соединенными Андреевскою лентою". Пусть не смущает название цвета леопардов. Он не изменен и остался тем же, каким был при возникновении печати Таллина. Здесь тоже вступают в права правила геральдики. В ней существует четыре основных цвета, называемых "финифтями": червлень, то есть красный цвет; лазурь - синий; зелень; чернь. Так что, когда говорят о лазуревых леопардах, то имеются в виду синие.

Однажды Таллинн, который называли девой, ибо еще никто не сумел овладеть им, целое лето осаждало неприятельское войско. И хотя крепостные стены и башни надежно защищали таллиннцев, голод становился день ото дня все более лютым, и сердцами горожан овладели отчаяние и малодушие. Спасителем города в этот трудный час оказался барон Пален, хозяин поместья Палмсе. Он сделал вид, будто хочет послать голодным горожанам провизию. Когда повозки со съестным и пивными бочками приблизились к лагерю неприятеля на Ласнамяги, они были тотчас захвачены врагами. Голод измучил осаждавших солдат не меньше, чем таллиннцев, поэтому они набросились как волки на провизию, забыв про осаду. Хозяин Палмсе воспользовался этой короткой передышкой, чтобы спасти город. Он велел доставить морем к стенам города откормленного быка, а также немного солода, и передал их горожанам. Горожане сварили свежего пива и отнесли его на передние земляные валы. На днища перевернутых бочек они налили пива - так, чтобы пена потекла через края. Затем выпустили на валы быка, который выбежал, взрывая рогами землю. Когда враги увидели бочки с пенящимся пивом и откормленного быка, у них душа ушла в пятки. "Пропади все пропадом", - сказали солдаты, - "того не возьмешь измором, кто может еще столько пива наварить и прогуливает жирных быков на валах. Скорее сами умрем от голода". На следующее утро горожане увидели, что неприятель уходит восвояси. Таллинн был опять спасен.

Однажды в Таллинн прибыл один матрос. Он слышал, что в жилах похороненного тут карла-Евгения де Круа текла королевская кровь и вообразил, что в гробу могут быть ценные вещи. Поздним вечером матрос вошел в усыпальницу церкви Нигулисте. Свеча осветила гроб на постаменте. Матрос приподнял гробовую крышку, откинул покрывало и увидел усатое лицо де Круа с застывшей иронической улыбкой. Весть о том, что де Круа не сгнил, разлетелась сначала по Таллинну, а вскоре и по Эстонии. Всем хотелось посмотреть на это чудо. Предприимчивый церковный сторож поставил возле мумии де Круа копилку для пожертвований. И оказалось, что де Круа после смерти "зарабатывал" значительно больше, чем при жизни. Тщетно...