Дух ревельского карнавала
Повсеместные булочки со взбитым кремом, этнографический праздник в Музее под открытым небом, да подпись под календарной датой — vastlapäev.…
Search Results for: Сад
Часовня на Русском рынке в Ревеле
Мало кто догадывается, что центром празднования Крещения в Ревеле столетней давности была нынешняя…площадь Виру.
Точнее – расположенная в ее центре православная часовня, просуществовавшая без малого тридцать пять лет и павшая жертвой в борьбе «с символами прошлого».…
Катки Таллинна – былого и нынешнего
В минувший вторник в таллиннском районе Пирита, между рекой и велодромом, открылся каток. Вместе с работающим с конца ноября катком на улице Харью в Старом городе, он стал одним из двух в столице мест для катания на коньках под открытым небом. А ведь каких-то сто лет тому назад общественных катков было в Таллинне множество.…
В Таллинне корыстолюбцы снесут Reval Park Hotel и построят отель-казино самого высокого уровня
Olympic Entertainment Group построит в Таллинне на улице Ф. Р. Крейцвальда на месте прежнего Reval Park Hotel & Casino новый отель, которым будет оперировать Hilton Worldwide под своей торговой маркой Hilton Hotels & Resorts. В советские времена, на этом месте располалась гостиница «Кунгла».
Генеральным строительным подрядчиком нового гостинично-развлекательного комплекса стоимостью около 36 миллионов евро станет Merko Ehitus Eesti.…
Зданию Таллинского городского театра – «без четверти шестьсот»
«Без четверти шесть веков»: так, шутя, называют нынешний юбилей сотрудники Городского театра. Уточняя при этом, что помещения для устройства служебных помещений и репетиционных залов в доме по адресу Лай, 23 тогдашний Таллиннский молодой театр получил, куда как позднее – осенью 1965 года. …
Эха Вырк: надеемся на быстрое и разумное решение по вопросу о Нейтситорн
Таллиннская мэрия надеется, что правительство республики как можно скорее примет необходимые меры для спасения башни Нейтситорн.…
Следуя закону щита и меча
Недавно на углу улиц Суур-Карья и Мюйривахе ко мне подошел незнакомый господин и на английском языке спросил: “Как называется узкая улица, уходящая в глубину квартала старого Таллинна?” Вопрос я понял, но с моим, мягко говоря, слабым английским долго пытался объяснить, что означает слово “мюйривахе”.…
Сквозь пламя ревельских пожаров
«…Года господня 1433-го, месяца мая 11-го дня, совершенно выгорел весь город Ревель вместе с собором и всеми церквами и монастырями и со всеми органами и колоколами, от коего пожара загорались также все сады и сараи вне города и сгорали со множеством народа».
В строчках хрониста Бальтазара Руссова нет преувеличения: среди таллиннских катаклизмов и катастроф пожар 1433 года занимает «почетное» место». Не даром отголосок огненной стихии отразился даже на страницах Псковской летописи. И потому несколько странно, что отцы города решили всерьез обеспокоиться пожарной охраной лишь спустя…122 года.
Буква устава
Упрекать членов средневекового Ревельского магистрата в беспечности нет, пожалуй, особых оснований. «Брандорнунг» – «Пожарный устав» 1555 года наверняка является не первым подобным документом в таллиннской истории, но всего лишь старейшим из сохранившихся до нас. Другие погибли – не исключено, что и в огне пожаров.
Борьба с огнем была прописана в «Пожарном уставе» вполне на уровне других городов средневековой Европы. Дозорному на башне ратуши надлежало бить в колокол, чуть завидев поднимающийся не из трубы дым. В гильдиях и домах горожан надлежало иметь багры и кожаные ведра. Церковным сторожам предписывалось иметь под рукой бочонок простокваши: неведомо почему считалось, что «небесный огонь» – возгорание, вызванное молнией – обычной, «земной» водой не потушить.
Профессиональных пожарных средневековая Ливония не знала: борьба с огнем была обязанностью всех горожан без исключения. И – без национальных различий: «Пожарный устав», принятый в Тарту в 1635 году, прямо указывал, что брандмейстер должен незамедлительно сзывать «всех городских носильщиков, силачей и не-немцев», и незамедлительно мчаться на пожар. В Таллинне, по всей вероятности, дело обстояло точно так же.
Ливонские пожарные
Имя первого таллиннского брандмейстера история не сохранила. И потому ничто не мешает считать таковым Иво Шенкенберга – коварного антагониста главного героя в фильме «Последняя реликвия» и предводителя отряда харьюмааских крестьян в годы Ливонской войны в реальной жизни. Ведь именно его команде, по свидетельству все той же Хроники Руссова, ревельский магистрат поручил в 1577 году защиту города от пожаров.
«Было им поручено и день и ночь усердно стоять на часах; и когда кто либо принесет военному начальнику города огненное ядро, то всякий раз будет получать 3 марки, т. е. четверть талера, – пишет хронист – если же они заметят огненное ядро упавшим на дом бюргера, где нет стражи на чердаке, то немедленно должны войти в дом, затушить ядро или же выбросить его на улицу через люк. За то бюргер, у которого не было стражи, должен был во всякое время немедленно выдать им полталера. Тогда молодцы очень …
Три девятки площади Свободы в Таллине
Топоним «площадь Свободы» молод: 17 января нынешнего года ему исполнилось всего 66 лет. Городская же среда на месте современной площади формировалась в течение девяти веков.…
Таллиннцы — Таллинну
Фразу, отшлифованную до афористичности, — «Народ—себе», красующуюся над сценой Пражского Национального театра, на фасадах и в интерьере таллиннских зданий не встретишь. Однако в Таллинне достопримечательностей, созданных некогда на добровольные пожертвования, с ходу можно насчитать с полдюжины.…
Последние из ревельских могикан
«Какая коммуналка в 1939-ом в Таллинне?» — недоуменно-добродушно вопрошал голос в телефонной трубке. Так я познакомилась с Татьяной Николаевной Сычуговой, урожденной Гиацинтовой – внучкой первого русского мэра города Таллинна.
Об Эрасте Георгиевиче Гиацинтове — первом русском человеке, возглавившем городское правительство Таллинна более ста лет назад, «Столица» рассказала осенью прошлого года. Чуть позже выяснилось, что прапраправнук бывшего мэра и носитель славной фамилии оказался в эстонской столице в качестве вынужденного квартиросъемщика, изгоняемого собственником из родного дома. Именно в этой статье было сказано, что эстонское правительство пригласило Гиацинтовых вернуться в Эстонию, пообещав особняк, а попали они в коммуналку, что и заставило Татьяну Николаевну взяться за телефонню трубку. А затем и рассказать про своего деда и историю возвращения семьи в Эстонию.
Московский назначенец
Про таких в былые времена говорили – столбовая. И в новейшую историю заниматься восстановлением-подтверждением своего дворянства она не стала.
«А зачем? Я и так знаю, что я – дворянка и совершенно не признаю этих новых. Вот Пугачева – дворянка?! Уж извините, но это просто не серьезно, — говорила Татьяна Николаевна при первой нашей встрече. – Мне папа всегда говорил – не забывай, кто ты такая. Я знаю, какие были у меня предки, и ужасно горжусь этим. И когда вспомнили деда, я просто расплакалась».
Человек этот был совсем забыт. И не только эстонцами. Местные хранители русской истории тоже мало что знают о нем, о его судьбе. Некоторые считают, что забвение мэра Гиацинтова связано с тем, что он в Эстонии был обычным московским назначенцем. Но таким ли уж обычным?
Эраст Георгиевич Гиацинтов (нынче будет 150-лет со дня его рождения) родился в Москве. Род Гиацинтовых ведет начало от священника Николая (1621 г.), дворянство им было даровано Государем Императором в начале 18 века. Эраст Георгиевич закончил основанную известным издателем и журналистом П. Поливаным гимназию, куда принимали сыновей только высокопоставленных родителей. Затем был юридический факультет Императорского московского университета. Закончив его со степенью кандидата права он поступил на службу в Московскую судебную палату. Служба его продвигалась успешно и в 1889 году надворный советник Э.Г. Гиацинтов получил назначение комиссаром по крестьянским делам Везенбергского (Раквереского) уезда Эстляндской губернии. Так в роду Гиацинтовых появилась таллиннская ветвь и история этой семьи, несмотря на все исторические перипетии, оказалась связанной с Эстонией навсегда.
Формуляр Эраста Георгиевича (т.е. друдовая книжка — этот документ мама Татьяны Николаевны сумела спасти, когда 9 марта 1944 года в их дом на Манежной улице угодила бомба) богат записями о должностях, званиях и наградах. Он неоднократно исполнял обязанности и Эстляндского …
Александр Владовский, архитектор-художник
Подпись автора на картине — вещь общераспространенная. На построенных зданиях архитекторы расписываются куда как реже. Один из примеров подобного «автографа» можно отыскать на фасаде доходного дома, построенного в 1925 году на таллиннской улице Валли. На уровне второго этажа и по сей день можно разглядеть доломитовую плиту с надписью: A. Wladovsky.
Столичный масштаб
«Роман» выпускника петербургской Академии художеств с нынешней Эстонией начался еще в царское время. Родившийся в 1876 году в семье преподавателя столичного коммерческого училища Александр Игнатьевич Владовский принял пост архитектора «Кренгольмской мануфактуры» в возрасте тридцати двух лет. За плечами у него было несколько работ в Санкт-Петербурге, одной из которых — особняку Н. Безобразова — престижный архитектурный журнал «Зодчий» посвятил отдельный выпуск. «Кренгольмские» постройки архитектора — прежде всего комплекс фабричной больницы — чудом пережили Вторую мировую войну и по сей день являются ценными элементами в городском ансамбле Нарвы.
В Таллинн Александр Владовский перебрался не позднее начала двадцатых годов. Ставший столицей независимого государства город переживал острый квартирный кризис, и те из предпринимателей, которые смогли сохранить капиталы в годы войн и революций, активно инвестировали имеющиеся средства в доходные дома.
Отмеченное подписью автора здание на улице Валли, 4 — тоже дитя тогдашней «квартирной лихорадки». Впрочем, когда смотришь на него, меньше всего думаешь о меркантильном. Решенный в стиле уходящего в прошлое модерна, украшенный (на последнем этаже) экспрессионистскими рельефами мужчин и женщин, дом — это отзвук той столичной, петербургской роскоши, которой губернский город Ревель по понятным причинам был в царское время лишен.
Еще одна вполне «петербургская» постройка Владовского — здание Военного госпиталя, завершенное в начале 1925 года. Ныне отреставрированное и переданное Генеральному штабу Сил обороны ЭР, оно и впрямь навевает ассоциации с застройкой парадных площадей невской столицы. Жаль, что финансовые возможности межвоенной Эстонии были несравнимо более скромными, чем подразумевал размах Владовского. Впрочем, в одном случае можно задним числом отблагодарить городские власти за экономность: предложенный им в 1924 году вариант реконструкции башни Толстая Маргарита в военный музей означал бы ее превращение в сказочный «замок Золушки». И фактическую утрату памятника подлинной средневековой архитектуры.
Вечное и злободневное
Проект переоборудования комплекса Больших Морских ворот — штрих, скорее, типичный для тогдашних представлений о принципах архитектурной реставрации, а не для творчества Владовского в целом. О том, сколь бережно относился он к сохранившимся памятникам таллиннской старины, говорит хотя бы башня Хинке, не снесенная, а встроенная в корпус дома на улице Валли. Резонно, что русский архитектор буквально грудью встал против прозвучавших в 1928 году предложений снести собор Александра Невского или перестроить его в …
