Недаром помнил целый Ревель про день Бородина

Одно досадно: сфотографировать торжества горожане «позабыли».Но даже свидетельства, уцелевшие на страницах газетной хроники, позволяют почувствовать себя участником давнишнего празднества.

Народная инициатива Войн в XIX веке Российская империя вела немало, но именно война 1812 года была удостоена звания Отечественной.Не только в официальной историографии, но и в народе: столетие ее отмечалось не только в городах и весях, опаленных огнем наполеоновского нашествия, но, буквально, по всей стране.

Ревель, губернский город с почти стотысячным населением, остаться в стороне от торжеств никак не мог. Причем инициатива в данном вопросе была не «спущена сверху», а исходила от самих горожан.

Первыми проявить ее решили немцы: уже в конце января издание Revalische Beobachter сообщило, что на предстоящую Масленицу члены Общества черноголовых постановили устроить исторический костюмированный вечер в память войны с Наполеоном.

Подобной расторопностью местные русские, вероятно, почувствовали себя несколько ущемленными. Желая «наверстать упущенное», подготовку к столетнему юбилею Бородина решил взять на себя Эстляндский русский национальный клуб (ЭРНК) – организация достаточно правая по своим политическим симпатиям.

К середине лета на ее призыв в содействии откликнулось музыкально-драматическое общество «Гусли», Купеческое благотворительное общество, Русское литературное общество, Ревельское русское общественное собрание, дирекция Ревельского немецкого театра.

А вот эстонские организации, с которыми руководство ЭРНК вдрызг разругалось накануне предстоящих выборов в городскую думу, остались в стороне от торжеств. Потому и отражение их на страницах эстонской прессы тех лет, увы, – минимальное.

Что, впрочем, не помешало горожанам-эстонцам принять в торжествах и народных гуляниях самое активное участие.

Ожившая история

Ощущение приближающегося юбилея было царило в Ревеле задолго до даты основных торжеств. Начиная с весны в книжном магазине «Клуге и Штрем» появились в продаже гравированные портреты генералов 1812 года, а в табачных лавках – папиросы «Наполеон».

Героев Бородина ревельцы могли полюбоваться не только на репринтных гравюрах, но и на…киноэкране. Кинематограф «Star» на Выставочном плацу – нынешней площади Торниде – предлагал зрителям «историческую картину с костюмами «1812 год».

«Картина-шарж с участием артиста-комика Нирова», которую с 20 по 23 августа показывали в кино «the Royal-Bio», по свидетельству «Ревельских известий», «остроумно и живо воспроизводила нашествие Великой армии и его последствия».

«В числе новых картин дирекция озаботилась и приобретением новейшей – «Юбилейные торжества на Бородинском поле» — продолжала газета. – Публика ясно увидит государя и его семью, парад, подношение императору хлеба-соли».

Юбилейная милость 

Официальное празднование юбилея в Ревеле началось день в день с торжествами на Бородинском поле.

В субботу, 25 августа в соборе Александра Невского была отслужена заупокойная литургия и торжественная панихида по Александру I и павшим при Бородино воинам.

После окончания богослужения его участники крестным ходом двинулись к неприметному домику на Большой Розенкранцской улице – здесь в 1825 году останавливался император Александр.

Павших в «годину нашествия двунадесяти языков» поминали в тот день также в эстонских и немецких лютеранских церквах, католическом костеле на Никольской улице, в ревельской хоральной синагоге.

Назавтра в полдень в главном православном храме города вновь состоялась праздничная служба. «Народу было так много, что храм не вмещал в себя всех желающих, – свидетельствовал «Ревельский вестник». – Огромные толпы стояли около него, буквально запрудив все подходы».

Утром того же дня губернатор Корстовец объявил о высочайшей милости: по поводу славного юбилея из тюрьмы Вышгородского замка были отпущены четверо узников, отбывавших административное наказание.

Еще двум лицам губернатор личным распоряжением сократил срок заключения ровно вполовину.

Веер огней

Участие флота в войне 1812 года, по понятным причинам, было минимальным.

Что не помешало, однако, военным морякам принять самое активное участие в праздновании Ревелем ее столетнего юбилея.

«С раннего утра весь флот был разукрашен флагами, – писал «Ревельский вестник». – А вечером мы наблюдали прекрасную иллюминацию, обрисовывающую на темном фоне горизонта огромные силуэта наших кораблей.

Там внутри, в уютно обставленных кают-компаниях, в тесном домашнем кругу со своими семьями весело проводили вечер наши моряки, посылая в город громадные лучи электрического света прожекторов. Тысячная толпа народа со всего побережья и Екатериненталя любовалась этой величественная картиной гигантского огненного веера».

Не осталась в стороне от торжеств и пехота: вернувшиеся на зимние квартиры части ревельского гарнизона были выстроены торжественным строем на площади перед собором Александра Невского.

На Русском рынке – нынешней площади Виру – в праздничный день состоялся парад пожарных: не столько в память о пожаре Москвы, сколько в силу популярной лет сто тому назад традиции.

Подъем чувств 

Центром торжественных мероприятий стал 26 августа 1912 года Ревельский немецкий театр.

«К полудню сюда стали стекаться все, кто имел приглашения, — писал «Ревельский вестник». – Здесь собрались чины местных учреждений, военных и морских сил, губернатор, вице-адмирал, дворяне, купцы, сельские и волостные старейшины. В ложах и партере – дамы в белых, по преимуществу, туалетах».

После того, как трижды отзвучал государственный гимн, инспектор городского училища для бедных Юшко прочел реферат о ходе Бородинской битвы, а председатель ЭРНК Попов выступил с речью, в которой постарался разъяснить важность победы над Наполеоном для всего последующего развития России.

«Отечественная война вызвала подъем большого национального чувства, – подчеркнул оратор. – Она родила сперва своих героев – боевых людей, генералов, а после явились и гении литературы, искусства, и науки. Великий акт освобождения крестьян от крепостной зависимости был результатом такого подъема национального самосознания».

Далее последовал ряд музыкально-песенных номеров и танцевальная часть, которая продлилась до четырех часов утра. «Разумеется – с обильным угощением», – уточняли «Ревельские известия».

Квас и шампанское

Угощали в тот праздничный день не только в Немецком театре.

«Избранные из избранных», например, направились из театрального зала на банкет в Ревельское русское общественное собрание.

«Оживление, говор, утопающие в цветах портреты государей Александра и Николая, традиционное радушие хозяев…Борщок, рыба, дичь, мороженное, шампанское, тосты…», – передавала атмосферу обеда газета.

Первый тост был произнесен за государя-императора, второй – за организаторов юбилейных торжеств, третий – за местное дворянство и лишь после этого его предводитель, барон Деллинсгаузен «изволил поднять бокал за крестьянство, на своих плечах вынесших всю тяжесть войны с неприятелем».

Простой люд поднимал в тот день тосты, преимущественно, квасом – оплаченные городом бочки с ним стояли на местах народных гуляний у Белого маяка, в окрестностях современного автовокзала и на месте нынешнего центра культуры «Сальме».

В качестве бесплатной закуски предлагались яблоки, а вот желающим полакомиться сластями пришлось раскошеливаться из собственного кармана. За жирным окороком храбрецы могли слазить на шест: архаичное это ярмарочное развлечение практиковалось в Ревеле едва ли не в последний раз…

Для публики «почище» народное гуляние было устроено на Петровской площади – без дармового, правда, угощения, но в сопровождении музыкантов орекстра рабочих мебельной фабрики Лютера.

В девять часов вечера в разных концах города вспыхнули фейерверочным огнем вензеля Александра I и Николая II. Праздник завершился.

* * *

….«Придет час, и войны наши положат живот свой за Родину, как герои Бородина», — зачитывал стоящим в почетном построении у стен губернаторского дворца слова «юбилейного» манифеста императора командующий Балтийским флотом Николай фон Эссен.

Ни он, ни кто-либо другой из участников торжеств не мог, пожалуй, предположить, что подтвердить эти слова участникам парада выпадет менее чем через два года.

Настанет август 1914-го: грянет война, которую современники нарекут Отечественной, а потомки – Первой мировой.