Фразу, отшлифованную до афористичности, — «Народ—себе», красующуюся над сценой Пражского Национального театра, на фасадах и в интерьере таллиннских зданий не встретишь. Однако в Таллинне достопримечательностей, созданных некогда на добровольные пожертвования, с ходу можно насчитать с полдюжины.…
Сквозь пламя ревельских пожаров
«…Года господня 1433-го, месяца мая 11-го дня, совершенно выгорел весь город Ревель вместе с собором и всеми церквами и монастырями и со всеми органами и колоколами, от коего пожара загорались также все сады и сараи вне города и сгорали со множеством народа».
В строчках хрониста Бальтазара Руссова нет преувеличения: среди таллиннских катаклизмов и катастроф пожар 1433 года занимает «почетное» место». Не даром отголосок огненной стихии отразился даже на страницах Псковской летописи. И потому несколько странно, что отцы города решили всерьез обеспокоиться пожарной охраной лишь спустя…122 года.
Буква устава
Упрекать членов средневекового Ревельского магистрата в беспечности нет, пожалуй, особых оснований. «Брандорнунг» – «Пожарный устав» 1555 года наверняка является не первым подобным документом в таллиннской истории, но всего лишь старейшим из сохранившихся до нас. Другие погибли – не исключено, что и в огне пожаров.
Борьба с огнем была прописана в «Пожарном уставе» вполне на уровне других городов средневековой Европы. Дозорному на башне ратуши надлежало бить в колокол, чуть завидев поднимающийся не из трубы дым. В гильдиях и домах горожан надлежало иметь багры и кожаные ведра. Церковным сторожам предписывалось иметь под рукой бочонок простокваши: неведомо почему считалось, что «небесный огонь» – возгорание, вызванное молнией – обычной, «земной» водой не потушить.
Профессиональных пожарных средневековая Ливония не знала: борьба с огнем была обязанностью всех горожан без исключения. И – без национальных различий: «Пожарный устав», принятый в Тарту в 1635 году, прямо указывал, что брандмейстер должен незамедлительно сзывать «всех городских носильщиков, силачей и не-немцев», и незамедлительно мчаться на пожар. В Таллинне, по всей вероятности, дело обстояло точно так же.
Ливонские пожарные
Имя первого таллиннского брандмейстера история не сохранила. И потому ничто не мешает считать таковым Иво Шенкенберга – коварного антагониста главного героя в фильме «Последняя реликвия» и предводителя отряда харьюмааских крестьян в годы Ливонской войны в реальной жизни. Ведь именно его команде, по свидетельству все той же Хроники Руссова, ревельский магистрат поручил в 1577 году защиту города от пожаров.
«Было им поручено и день и ночь усердно стоять на часах; и когда кто либо принесет военному начальнику города огненное ядро, то всякий раз будет получать 3 марки, т. е. четверть талера, – пишет хронист – если же они заметят огненное ядро упавшим на дом бюргера, где нет стражи на чердаке, то немедленно должны войти в дом, затушить ядро или же выбросить его на улицу через люк. За то бюргер, у которого не было стражи, должен был во всякое время немедленно выдать им полталера. Тогда молодцы очень …
